Глафира выкрутила руль и стала осторожно спускаться по длинной и узкой улочке вниз.

– Я не хочу спрашивать, Дэн. Представляешь, какой мы сейчас с тобой тут переполох наделаем! Городок маленький, а мы еще на такой машине приперлись! Как это я не догадалась…

– Чего?

– Взять чего-нибудь поменьше.

– А что у тебя есть поменьше?

Глафира глянула в его сторону и вдруг улыбнулась.

– Разлоговский представительский «Мерседес». К нему прилагается водитель.

Дэн фыркнул:

– Вот был бы номер.

– Я боюсь, – призналась Глафира. – Ужасно.

– Смотри, вот, наверное! Чего там написано, на вывеске?

– Я не вижу, Дэн.

Перегнувшись, они смотрели через стекло и синхронно шевелили губами. Снег все валил.

– Ну все правильно. Муниципальный детский дом, город Углич. Приехали.

Глафира приткнула джип к тротуару и принялась старательно застегивать куртку. Застегнув куртку, она намотала на шею свой знаменитый шарф, посмотрелась в зеркало, достала сумку и стала в ней рыться.

Дэн Столетов стоял на улице и смотрел на нее. Потом обошел машину, распахнул водительскую дверь. Глафира чуть не вывалилась.

– Вылезай, – сказал он и за рукав потянул ее из машины. – Тебе осталось совсем чуть-чуть. Не трусь.

– Я боюсь, Дэн.

– Я знаю.

– А что мы будем делать, если нас выгонят?

– Нас не выгонят. Ты звонила и разговаривала с директрисой! При мне. У нее какое-то странное имя.

– Наталина, – сказала Глафира, и зубы у нее стукнули. – Ничего не странное, просто польское имя. Должно быть, она… «полячка младая»!

– Значит, нас не выгонят, – резонно заключил Дэн. – Вылезай, а?..

Она кое-как выбралась из джипа, поскользнулась, чуть не упала. Дэн ее поддержал.

Снег все валил.

«Разлогов, – подумала Глафира, – что ты со мной сделал? Я больше не могу. Я больше не хочу. Я хочу в свою прежнюю жизнь, которая казалась мне ужасной, с собакой Димкой, пледом и сочинениями А.Н. Островского!..

Или все-таки не хочу?.. Или все-таки «только вперед»!»

Дом был довольно большой, устойчивый, с широким крыльцом под двускатным козырьком. Возле крыльца стоял снегокат на веревочке и еще почему-то велосипед с заржавленным звонком на погнутом руле. В окнах второго этажа мирно цвели герани, и откуда-то изнутри вдруг грянуло расстроенное пианино и нестройный хор затянул «В лесу родилась елочка».

– Ну? Так и будем стоять?

Глафира в этот момент почти ненавидела Дэна Столетова, который самозабвенно и деятельно помогал ей в последнее время. Если бы не он и не его тетя Оля, никого бы она не нашла!

Дверь в дом вдруг распахнулась, выскочила девчонка в джинсах и шубейке. На голове у нее была шапка с помпоном, а в руках болтался огромный черный кот.

– Здрасти!

– Привет.

Девчонка скатилась с крыльца, перебежала через двор и вывалила кота в снег.

– Татьяна Павловна сказала, – издалека объяснила она. – А то он уж больно пыльный! А вы к нам?

Кот выбрался на чисто выметенную дорожку, недовольно потряс хвостом и пошел обратно на крыльцо.

– Мы к вам. К Наталине Теодоровне.

– А вы откуда? Из Москвы, что ли? Она сказала, что из журнала едут! Это вы из журнала?

– Мы, – признался Дэн Столетов.