Сам же на судне ушёл в прыжок. Знаете, наверное, я его всё же оставлю, нравится оно мне, и трюмы большие. Над названием пока думаю, скорее всего, назову «Искатель». Подумав, внёс это имя, и теперь вместо идентификатора судно показывало название, обычное дело для жителей Фронтира. Надо узнать, что там, в мире, делается, пока я работаю. Нашли военных пиратов? Поймали их? Мне ведь действительно можно не торопиться, я молод, расту и, пока этот рост идёт, могу заниматься тем, чем пожелаю. До шестнадцати лет точно. Вообще, как бы мне ни хотелось проводить регистрацию, ни в каком из государств Содружества, но Лея, когда я поделился с ней своими размышлениями, бурно запротестовала. Пояснил ей ситуацию так: мой отец из беглых, он научное открытие сделал, а всё присвоили себе другие, кто примазался к открытию, а папу в долги вогнали, вот он и сбежал на Фронтир. Правду искать – смысла нет. А у меня же его кровь, сразу поймут, чей я сын, зачем мне регистрацию проходить и отцовские долги получать?

Девчонка же всё довольно красочно пояснила. Один из основных законов Содружества – «дети не отвечают за долги родителей». Правда, если родились после того, как долги были навешаны. Я объяснил, что отец бежал лет двадцать назад, а мне тринадцать всего. Рассказ Леи выслушал внимательно, всё же гражданство иметь нужно, и плюсов там много, куда больше чем минусов, последних раз-два и больше нет. Защита государства – это, конечно, хорошо, но кто меня от государства защитит? Хотя, конечно можно, но только становиться гражданином одного из государств Окраинных миров я не хотел. А вот какого из Центральных выбрать, и, желательно, пройти регистрацию на столичной планете, то есть на поверхности, там много бонусов, вот это было бы неплохо… Да нет, к чёрту это всё, жил на Фронтире и буду жить, и плевать на все эти гражданства, мне и без них хорошо. А то учит меня тут, у самой-то отец от хорошей жизни сюда сбежал?

Полёт прошёл благополучно, сделал перед основным прыжком два микро, чтобы не вывести на стоянку крейсеров, но всё же вышел в безопасном коридоре в системе со станцией «Аркес». Дальше диспетчер дал маршрут, и я потянул к парковочному месту. Добирался часа три, далековато было, а когда подходил к стоянке, приметил, что там челнок висит, выяснилось, он меня дожидается. На борту Лея оказалась, опозналась, чтобы на борт пройти, разрешение на это получить. Я той сам отвечал, без голосовых модуляторов, мол, отец меня за пульт связи посадил, а сам управляет. Челнок произвёл стыковку, и как только судно встало на парковке, Лея с вещами, что-то их много, покинула шлюзовую и сказала:

– Привет. Я хочу поговорить с твоим отцом.

– Здоров. Ничего себе у тебя живот вырос? Кто это тебя так? Тебя не учили предохраняться?

– А тебя? Между прочим, это твоя работа, – ткнула она указательными пальцами в свой довольно большой живот.

– Вот попадос, – протянул я, сбив волосы на затылке. Хотя они у меня короткие, лечебная капсула легко за парикмахера сойдёт. Вообще, Лее я поверил, проверить-то не трудно, любая капсула покажет, чей это ребёнок.