Решила: в магазин пошлю Сережку, когда домой вернется. Вышла из ванны, снова посмотрела на себя в зеркало, вернулась, все с себя сорвала и вымылась под душем, стараясь лишний раз ни к чему не прикасаться, кроме мыла и мочалки. С остервенением терлась и поливалась горячей водой, пока на теле не перестали образовываться катышки, а вся ванна не покрылась грязно-серыми хлопьями пены. Вылезла, и, не вытираясь, голышом побежала в комнату. Не вытерлась потому, что на голову израсходовала единственное чистое полотенце. Второго приемлемого полотенца просто не было. Сдернула с кровати простыню, вытерлась ею и бросила в грязное.

Долго искала в шкафу чистое нижнее белье, и нашла! Комплект, который я привезла из Бельгии, так и лежал в пакете, ненадеванный. Сверху натянула старые спортивные штаны и Сережкину майку. Буду убираться.

Первым долгом я отправилась обратно в прихожую. Повесила пальто на место, вытащила из шкафа у двери всевозможную бытовую химию и тряпочки разного назначения.

Делать все равно ничего не хотелось. Но я себя пересилила: поставила стираться темное белье, светлое сложила в мешок, перемыла накопившуюся посуду… Когда это я копила посуду? Оттерла плиту. Такой грязной она не была никогда. Я вообще любое пятно отмываю сразу, пока не пришкварилось. А тут пришлось тереть минут двадцать.

Посмотрела на пол — батюшки! Сережка все это время пылесосил, но не мыл. В коридоре и кухне грязь по колено. Подумала — отдохну, потом помою. Но не стерпела. Сдвинула стол, водрузила на него стулья. Решительно достала из туалета ведро и тряпку и приступила. Пришлось три раза наливать новую воду, но кухня стала чистой

Надо было мыть дальше. Я посидела с полчасика, выпила еще кружку кофе с молоком, а потом рванула драить санузел. Вымыла ванную и туалет, изведя при этом домашнюю химию под ноль. Надо будет купить. В очередной раз поменяла в ведре воду, вымыла коридор, и тут наконец решила, что можно отдохнуть от трудов праведных.

Налила себе чаю, и тут зазвенел звонок у входной двери. Кого еще черт несет?

Я сполоснула руки под краном и пошла открывать. Все-таки я еще не совсем пришла в себя. Даже не спросила, кто там, просто повернула замок и распахнула дверь.

Передо мной стоял Пеллернен. Такой же, как летом, высокий и седой, только в коротком кашемировом пальто и шарфе вместо майки. Он смотрел на меня в упор своими черными глазами.

Я хотела что-то сказать, но только глупо хлопнула ртом, и отступила шага на два. Анри вошел в квартиру, втащил за собой чемодан на колесиках, и закрыл дверь, ни на секунду не сводя с меня глаз.

Смотрел на седину в моей давно не крашеной голове, замученное постаревшее лицо без тени косметики, замызганную майку и домашние штаны с пузырями на коленках, на округлившийся уже живот.

Сгреб обеими руками, прижал к себе и начал быстро-быстро целовать в макушку.

Потом отстранил немного, и произнес:

— Неделю назад ко мне с документами приехал этот проныра Жакоб. Он рассказал, что был в Москве и встречался с тобой. Передал мне твои материалы, и, между прочим, ляпнул, что, по его мнению, ты беременна.