— Ого! — хмыкнул я.

— Угу, — подтвердил Древень, — я так понимаю, что капец моему Гору пришел.

— В бою досталось?

— Досталось, — согласился Древень, — да вот только не так уж и сильно.

— Тогда что за «шанс выживания»? — задал я резонный вопрос.

— Меня и еще несколько человек попросту сбросили со скалы, — все тем же мрачным голосом пояснил Древень.

— Ни хрена себе… — удивился я. — И перс выжил?

— Ну, руку сломал, ребра треснули. Я прямо это почувствовал. Башкой еще приложило. Но по-своему повезло — упал не на скалы, а в воду. Наверное, это и спасло…

— Спасло ли…

Древень не ответил. А чего отвечать — и так все понятно…

Его Гору досталось «по самое не хочу». То, что Древня выбросило из игры, говорит о том, что персонаж попросту без сознания. Время до восстановления контроля — 17 часов. Да вот только шанс того, что персонаж до этого времени вообще доживет, всего 23 %. Зная свое везение и везение Древня, можно смело говорить: Гор ‒ покойник.

Впрочем, есть одно «но», за которое я зацепился: «возможность подключения». Что это значит? Перс в бессознанке, но игрок может к нему подключиться? Зачем, что он сделает?

Для чего вообще есть такая функция? Предупредить своих «соклановцев»? Попытаться привести в чувство персонажа? Но как?

Быть может, игроку предоставляется возможность задействовать какие-нибудь скиллы?

«Берсерк!» ‒ мысль пронзила меня словно молния.

Можно попытаться включить «берсерка»! В таком состоянии персонаж Древня имеет шансы выжить. Нуки вроде как говорил, что в состоянии боевого транса раны не ощущаются. Быть может, и какая-никакая регенерация происходит? А почему, собственно, нет? Если берсерк может двигаться с большой скоростью, почему лечиться не может так же? Конечно, рана не будет затягиваться на глазах, но все же, все же…

— Вот что, — сказал я все еще молчавшему в трубку Древню, — кажется, я придумал, как попытаться вытянуть твоего Гора с того света…

— Ну? — тут же оживился Древень.

— Я подключусь к нему, включу «берсерка» и, очень надеюсь, это поможет.

— Чем?

— Может, подлечит перса, может, приведет его в чувство.

— Я не буду спрашивать, как подлечит и как приведет в чувство, — скептически заметил Древень, — я спрошу одно: какой на хрен берсерк на моем персе? У меня такого не было.

— Будет, — успокоил я его, — я подключусь к твоему персу.

— А нам за это по заднице не надают?

— С Владимиром Григорьевичем согласуем. Тем более тут такая ситуация…

— Я «за»! — уже гораздо радостнее заявил Древень. — Давай, звони Владимиру Григорьевичу! Договаривайся, бери разрешение и дуй ко мне.

— Есть пара нюансов… — начал я.

— Ну, началось! — вздохнул Древень, и я даже представил, как он демонстративно закатил глаза — была у него такая привычка.

— Проблема в том, что подобную процедуру мы можем провести только в лаборатории конторы…

— Ладно, я не против.

— И вторая сложность: и Семен, и Владимир Григорьевич в игре. Я пытался до них дозвониться, но без толку.

Едва я только это произнес, как мой телефон завибрировал. Вот и Владимир Григорьевич! Легок на помине…

Ну вот, все как раз вовремя успели. Владимир Григорьевич дал добро на подключение и я, вызвонив Древня, покатил за ним, а затем в нашу контору, в лабораторию.