Это ожидаемо — я их и пристыдил, и на примере Льота им было показано, что ждет предателя. И они прекрасно понимали, что с ними будет, если они поддержат конунга, а он проиграет.

Впрочем, даже если и победит — они все равно не жильцы. Конунг вряд ли оставит в живых тех, кто стал свидетелем его трусости, его ошибки. Он ведь отверг вызов на хольмганг равному себе. Если об этом поползут слухи — он умается отбиваться от своих же людей, которые наверняка воспримут эту самую трусость за слабость. Мол, конунг уже одряхлел, боится сражаться. Готов поспорить, что многие горячие головы, кому разум помутили амбиции и мечты, попытаются завоевать место конунга, так что…

Боя, как казалось, не избежать ни при каких условиях, но он все же не состоялся. И по большому счету за шанс сохранить жизни своих людей, а возможно и свою собственную, я должен благодарить господина Холодова, он же ярл (а может, уже конунг — я поленился проверять эту информацию) Ютланда.

Гонец влетел в зал с таким грохотом, что все мы, приготовившиеся к доброй драке, тут же дружно повернулись к нему. Он явно открыл дверь ногой, причем с такой силой, что она попросту вылетела из петель.

— Далдальм в осаде!

Удивились не только конунг и его люди, но и мы. Кто осмелился, кто решил начать атаку не просто на остров, принадлежащий конунгу, а на его, фактически, столицу?

— Кто? — прорычал конунг.

— Ютландцы! — последовал ответ гонца.

Скрежет зубов конунга услышали, как казалось, все, находившиеся в длинном доме. А я чуть не заорал от восторга. Драки не будет! Однозначно не будет, конунгу она сейчас не нужна. Терять своих людей, сражаться с моими, захватывать острова выскочки-нода можно и потом, не сейчас, когда твои исконные земли осаждает враг. И уж тем более терять людей сейчас, когда они понадобятся для защиты собственного дома, глупо.

Еще один важный фактор: и дураку понятно, что люди конунга не будут в восторге от того, что он идет завоевывать кого-то, когда на его собственных островах жгут деревни, грабят дома, уводят в рабство детей, убивают стариков. Кому такое понравится?

И, наконец, сейчас у конунга появилась не просто возможность увернуться от хольмганга, а сделать это по уважительной, так сказать, причине, чем он незамедлительно и воспользовался.

— Я принимаю твой вызов, — спокойно сказал он мне, — но прошу тебя, брат-конунг, отсрочить хольмганг — враг у моих ворот, и моих людей нужно кому-то вести. Свара за мое место, если ты меня победишь, лишь усилит врага. Уверен, что ты понимаешь — падут мои острова, и ютландцы на этом не остановятся, они придут и к тебе.

— Понимаю, конунг, — кивнул я, — и готов пойти навстречу. Мы перенесем наш спор, когда наши враги падут.

Ай да конунг, ай да сволочь! Ведь ворвись гонец на пару секунд позже — конунг бы успел мне отказать, не стал бы принимать вызов, но все случилось как раз вовремя для него и для меня.

И Холодов молодец. Впрочем, почему он решил ударить по конунгу именно сейчас — для меня тоже не стало секретом, и стоит признать, что ютландцы молодцы, разведка у них поставлена как надо. Почти.