В XII–XIII столетиях любовь к зелени и растительности находит для себя идеальное вместилище – сад. Это место отдохновения и наслаждения, покоя и гармонии, ожидания и размышлений. Само слово, обозначающее его, связано с зеленым цветом: старофранцузское vergier восходит к латинскому viridarium, которое, в свою очередь, происходит от прилагательного viridis, обозначающего зеленый цвет. Прежде чем стать садом для удовольствия, а затем пространством, засаженным плодовыми деревьями[74], viridarium, как в классической, так и в средневековой латыни, был царством зелени, местом, где в изобилии представлены разные оттенки зеленого, где собраны они все, и даже, скажем мы, рискуя впасть в анахронизм, своего рода «музеем» зеленого.

Куртуазная литература XII–XIII веков оставила нам множество литературных описаний сада[75]. Он, как правило, состоит из одних и тех же элементов. Прежде всего – ограда: подобно любому клочку земли, засаженному растениями, этот сад представляет собой замкнутое пространство, часто квадратной формы; доступ в него закрывают врата, которые играют очень важную символическую роль; чтобы преодолеть их, нужно пройти несколько ритуальных испытаний (победить дракона, сразиться с могучим рыцарем). Внутри ограды – один или несколько участков, засаженных множеством деревьев, иногда плодовых, иногда обычных; нередко там даже располагается виноградник. В центре сада находится prael (лужайка), она сплошь покрыта цветами и окружена увитыми зеленью скамьями, на которых можно сидеть и наслаждаться красотой и благоуханием цветов. В центре лужайки весело бьет фонтан, от которого растекаются ручейки, насыщающие влагой дальние уголки сада. В каждом средневековом саду обязательно должна журчать вода. Ко всему этому добавляются галереи и беседки, также увитые зеленью, аллеи и террасы, грядки с пряными и лекарственными растениями. Планировка сада строго регламентирована, все здесь размещено по определенному плану в соответствии с символикой четырех сторон света. А еще в этом саду много разных животных: прежде всего птиц – их пение, вместе с плеском фонтана, ласкает слух; на лужайках и в ветвях деревьев резвятся кролики и белки; иногда здесь встречаются олени и даже хищники – в некоторых садах есть зверинцы. Порой авторы миниатюр дают волю воображению: на картинках можно увидеть фантастических тварей – единорогов, грифонов, фениксов, – о которых в тексте нет ни слова.

Прообразом этих литературных садов стал Сад наслаждений, упоминаемый в начале Книги Бытия: «И насадил Господь Бог рай в Эдеме, на востоке, и поместил там человека, которого создал[76]». В средневековых книгах есть много изображений этого сада. Чаще всего он огражден зубчатой стеной и окружен пламенем; из центра сада вытекают четыре райские реки. В саду множество растений и животных. Среди деревьев всевозможных видов растет древо познания Добра и Зла, плоды которого срывать запрещено. В древних средиземноморских традициях этим древом была смоковница или даже виноградная лоза; позже, в Испании, это будет апельсиновое или гранатовое дерево. В странах Западной Европы с умеренным климатом в этой роли чаще всего выступает яблоня, главным образом из-за латинского названия своего плода: malum (яблоко) – полный омоним слова, обозначающего Зло – Malum. Итак, запретный плод, который по наущению змея-искусителя сорвала Ева и который отведал Адам, – яблоко; с тех пор и до наших дней яблоко останется плодом наслаждения и непослушания, плодом Рая и Грехопадения.