– Разумеется, ложитесь, мы понимаем ваше состояние, – кивнула принцесса. – В палатке. Вам, надеюсь, не помешает общество Саши? А для меня мы сейчас построим шалашик рядом, это нетрудно. И не волнуйтесь, никаких диких зверей тут нет. Есть птицы, но они не кусаются. И даже орут не очень противно.

Француз уснул, а Настя с Александром плотно поужинали остатками вчерашней птицы, а потом просто сидели у костра.

– Саш, можно задать тебе вопрос как более опытному в житейских делах человеку? Спасибо. Как ты думаешь… то, что француз сказал, будто я напоминаю ему Наташу Ростову, – это о чем говорит?

– О том, что он не читал не только самой «Войны и мира», но даже комикса по мотивам. Однако название слышал, как и положено культурному европейцу.

– Вообще-то меня больше интересовал вопрос – это был комплимент или наоборот, ну да ладно. Кстати, наш гость, похоже, из какого-то третьего мира. Не из того, с две тысячи одиннадцатым годом которого мы поддерживаем контакты. У них была немножко другая история. Но это еще подлежит отдельному осмыслению.

– Дочь, ты готова? – в последний раз спросил я, хотя и так видел, что все в порядке. – Наше давление – семьсот шестьдесят один.

– Здесь семьсот шестьдесят два, есть тенденция к повышению.

– Ерунда, такая разница будет почти незаметна. Сдвинься на пару шагов вправо, чтобы портал образовался как раз между теми двумя пальмами, и открываем.

Межмировой переход открылся в точности так, как в мир, где я родился. С той стороны дул слабенький ветерок, и подвал под левым крылом Гатчинского дворца начал наполняться ароматами тропического леса. Я с интересом и уже собственными глазами рассматривал место, куда занесло Настю. Черт возьми, какую все-таки красоту испохабили аборигены! Правильно дочь сделала, что, организовав их потомкам независимость, сразу посадила над ними короля-чилийца, да еще не абы какого, а получающего зарплату из бюджета Российской империи и полностью подчиняющегося специально под этот случай созданному прогрессорскому отделу ДОМа.

Настя тем временем сложила ладони рупором и во всю мощь девичьей глотки, закаленной многолетними уроками пения, заорала:

– Саша, Жан, бегите скорее сюда! Мы спасены, моему папе наконец-то удалось открыть переход! Быстрее, пока он еще держится!

– Связки девочка не повредит? – спросила Татьяна, слегка поморщившись от избытка децибел.

– Вроде не должна, ей сам Шаляпин голос ставил.

В принципе, конечно, Настин вопль, хоть и не содержал явной неправды, все же был не совсем точен.

Во-первых, им там не угрожало никакой опасности, так что было не очень понятно, от чего, собственно говоря, они спасены.

Во-вторых, то, что портал может быть открыт в любой момент, мы с Настей знали еще во время второго сеанса связи, осуществленного дочерью с вершины горы Теревака. То есть это событие вовсе не содержало элемента неожиданности.

И наконец, портал такого размера мы с дочерью могли спокойно держать минут шесть, а то и все восемь, так что никакой нужды нестись к нему сломя голову не было. Впрочем, ни Александр, ни молодой француз из третьего мира этого не знали.