Кобзев слушал принцессу и тихо офигевал. Разумеется, враги обвиняли канцлера во всех грехах – как смертных, так и не очень. Друзья тоже иногда признавали за ним некоторые недостатки – например, император искренне считал, что его старый соратник совершенно зря использует в процессе руководства ненормативную лексику, тем более такого качества и в таких количествах. И по мере сил с этим боролся. Но до того, чтобы обвинить Георгия Андреевича в недостатке решительности или излишнем гуманизме, не доходил еще никто. Кроме, оказывается, родной дочери! А ведь она, когда вырастет, станет отнюдь не последним человеком из тех, что вершат мировую политику. Остается только надеяться, что это у нее юношеский максимализм, который проходит с возрастом. Но все же – кого это, интересно, недогеноцидил канцлер, что дочь на него так взъелась?

Впрочем, когда расстояние было пройдено наполовину, Настя прекратила разговоры. Теперь она скрытно и почти бесшумно двигалась впереди, а Кобзев, не прячась, шумно топал, отстав от девушки метров на семьдесят. Лишние сущности в легенду решили не вводить – Насте предстояло изображать принцессу, дочь русского великого князя. А Саше – ее охранника, который как раз в этот момент ищет сбежавшую куда-то вперед охраняемую. Якобы принцесса изучала статуи в местах их рождения и обитания, а тут вдруг раз – и их перенесло незнамо куда.

За километр до места, где вчера был обнаружен дым, разведчики свернули в сторону берега, где местность поднималась и с вершины небольшого утеса можно было неплохо рассмотреть, что же такое там дымило прошлым вечером. Впрочем, еще до подъема стало видно, что оно дымит и сейчас.

После получаса наблюдений Настя протянула бинокль Александру.

– На, сам посмотри. По-моему, объект один. Судя по одежде и тому, что он один раз доставал из кармана что-то очень похожее на мобильник, парень из двадцать первого века. Обрати внимание на то, как разведен костер. А несуразная куча веток рядом – это не запас топлива, а результат его попыток построить шалаш. Зато удочка у него классная, у меня и то заметно хуже. Похоже, он, ничего плохого не подозревая, ловил рыбу, когда его перенесло. Фигура тощая и без малейших признаков тренированности, здесь в случае чего особых трудностей не предвидится. Оружия нет.

– Если глянуть на тебя, то можно подумать то же самое и про фигуру, и про оружие, – хмыкнул Александр. – Причем и то и другое будет ошибкой.

– Ну, если на самом деле он окажется хорошо замаскированным Рембой, придется действовать по обстановке, – пожала плечами девушка. – Ладно, выдвигаемся. Оснований менять планы не видно. Значит, ты выходишь из зарослей не скрываясь и, поздоровавшись, спрашиваешь для начала по-русски, не пробегала ли тут принцесса. Не поймет – то же самое по-английски.

– По-немецки я тоже смогу, – счел нужным добавить Кобзев.

– И понять ответ тоже?

– Э-э-э… во всяком случае, постараюсь.

– Вот именно. В общем, я появлюсь максимум через пять минут после начала попыток установления контакта.

Увидев выходящего из леса Кобзева, объект поначалу явно испугался. Еще бы – к его костру ломился загорелый мускулистый детина ростом под метр девяносто. В пустынном камуфляже, с автоматом и мачете. Впрочем, сразу после вопроса парень немного успокоился.