— Хм, утвердить… Утвердить… Давайте думать…

Сомнения начальника объяснимы. Увеличивалось плечо вхождения в задание, и в душманском «рассаднике» мы оказывались без прикрытия, в том числе — боевым охранением. И это, пожалуй, ещё не всё! У крайней точки паймунарского хребта связи с группой вообще не будет, если даже Тютвин и сработает ретранслятором. «Мёртвая» зона для радиостанций УКВ-диапазона.

— Товарищ майор, — осторожно «вклинился» я в «думы» начальника, — лишний «крюк» в семнадцать километров для нас ерунда. И вы это знаете! В лесах Белоруссии и по девяносто километров отмахивали за сутки. Создаётся «подушка» безопасности при входе в задание — вот суть замысла, а там разберёмся!

— Опять ночь не спать, чёрт бы тебя побрал, Валера! Честно скажу, твоя затея не нравится, — прокашлявшись, заключил начальник, — «проваливаешься» в «духовских» тылах. А ну — обложат? Где гарантии успешного выхода? А? Ваши мнения, товарищи офицеры?

«М-да-а-а, — вздохнул я про себя, — доклад не окончен…»

Сомнения гвардии майора Скрынникова объяснялись сложной обстановкой вообще. Живучесть разведывательной группы подвергалась риску на всём этапе выполнения задания, и начальник хотел убедиться в разумности доводов в решении на поиск. Ему они показались неубедительными по форме или содержанию — не знаю, но мне очень не хотелось повторяться в маршруте выхода в район боевой задачи. А если всё-таки «засветились»? Прихлопнут же! Хотя… Опять же… В случае непредвиденной встречи с противником охранение подстраховало бы огнём боевых машин, а так? Безопасность группы обеспечивалась исключительно собственными силами, смекалкой и выносливостью разведчиков!

— Выход в тыл противника из-за хребта, товарищ майор, — неожиданное решение, но нужное!

— Да уж, убедил… А маршруты отхода? Прикрытие? Страховка? А эта «штуковина» ни о чём не говорит? — Скрынников указал на карте расщелину между хребтами.

— Эта?

— Эта! Не строй из себя дурака!

— Никак нет, товарищ майор! «Штуковину» проскочим до того, как «духи» устроят погоню. Това-а-а-рищ майор, оторвёмся от них! Вы же знаете моих «рэксов»! Равных нам в долине нет, а лучший выход из задачи — броском у хребта к боевому охранению.

— Почему?

— Долина — открытая площадка. Ночью в метель ничего не видно, и встретиться с противником лоб в лоб — легко! Повезёт тому, кто окажется резче… Можно и от обратного!

— «Сыграют» на перехват?

— Могут, товарищ майор, разнос по площади источников света большой, значит, и дислокация отрядов мятежников обширна.

— Что ещё? Врёшь же, что-то скрываешь? — прищурился начальник.

Терять было нечего.

— Там и «срублю» «языка», товарищ майор, — скромно зафиксировал я «гениальную» мысль своих рассуждений.

— В кишлаке?! «Языка»? — вскричал Скрынников, вскакивая из-за стола.

— Так точно! — гаркнул я по-ефрейторски, «поедая» глазами начальство.

Майор Скрынников метнулся к бочонку с водой:

— Лезть в кишлак, Марченко, запрещаю! Ясно?

— Так точно, товарищ майор! Вы не так поняли!

— Что — «не так понял»?

— При «вскрытии» кишлака работаю на захват «языка» за пределами внешних дувалов.