Итак, отрешением от своего существа и слезами, которые служат признаком покаяния, изменения и умиления пред Богом, а также злостраданием умоли Бога простить тебя и сохранить от впадения в те же прегрешения.

Каждый день имейте перед очами смерть и размышляйте о том, как вы выйдете из тела и как минуете власти тьмы, встречающие нас в воздухе, и как предстанете пред Богом; беспреткновенно простирая взор к страшному дню последнего суда и воздаяния каждому из нас за дела, слова и помышления.

Как мы сказали, авва Исаия своими беседами воспитывает своих учеников. И уже с самых первых строк он говорит о смерти, причем не как о чем-то страшном, скорбном, от чего нужно бежать, но как о том, что желанно, любимо и вожделенно и что всякий хочет встретить. Монашеская жизнь — это, собственно, смерть.

Кроме того, в монастырь человек приходит движимый сильнейшим желанием познать, возлюбить и увидеть Бога. Призвания к монашеству не бывает без такого устремления. Если же я иду под влиянием какой-то идеологии, то терплю неудачу. Скорее

всего, в таком случае я создам какого-то своего бога, буду думать, что служу истинному Богу, в то время как ^>я буду служить идолу, которого сам воздвиг. Если я пришел в монастырь со своими идеалами, то быстро обнаружу, что каждый день исполнен опасности и приносит мне утомление, так что мне требуется много душевных сил.

Другая причина, по которой я могу прийти в монастырь, это желание покаяться, если я согрешил. В таком случае моим идеалом становится не совершенный человек или человек добродетельный, но путь покаяния. Я иду в монастырь не потому, что верю в то, что стану праведным и безгрешным, но потому, что монастырь — это путь покаяния. В этом случае человек может преодолеть и величайшие страсти, сильнейшие инстинкты, величайшие грехи и за относительно небольшой промежуток времени у него не останется даже воспоминания о своей прежней жизни.

И еще я могу пойти в монастырь потому, что о таком удалении от мира говорит Бог и отдает ему предпочтение, только у меня при этом не должно быть никаких собственных идеалов. Тогда, поскольку я соединяю себя с Богом, поскольку я ухожу по той причине, что этого хочет Бог, всякий день в монастыре становится для меня необычайно легким и отрадным.

Можно пойти в монастырь и вынужденно. Из истории нам известны люди, которых принуждали стать монахами императоры. И хотя необходимое условие монашеского жительства — добровольность (поэтому и спрашивают приходящего к пострижению: «Не от некия ли нужды и насилия?» тем не менее Церковь никогда не отнимала у этих людей права оставаться монахами, напротив, она обязывала их принять эту жизнь. Несмотря на то что их насильно оскопляли и отправляли в монастырь, они, тем не менее, имели равные права и достоинство с прочими монахами, и в дальнейшем их путь заключался в том, чтобы сделать это вынужденное отречение от мира своей честью, знанием, опытом, любовью, желанием. Только при этом условии они могли жить в монастыре. И эти люди обычно достигали исключительного преуспеяния. Хотя к ним применили насилие, они жили монашеской жизнью и часто восходили на высочайшие ступени добродетели. Ведь человек, как только он на что-то решится, прекрасно может это осуществить: чего он хочет, того и достигнет. Бог дает нам то, «что мы просим, что мы хотим».