Едва ли чьи-либо ещё молитвы бывали услышаны так быстро: меня решительно отодвинули в сторону, и вперёд вышел Ксавьер, неся шпагу, с которой капали, стаивая, остатки ледяного сердца ангела. Остановился напротив Варлога и вскинул её в молчаливом вызове.

Принц раздвинул губы в шакальей – по-другому не скажешь – улыбке и вытянул руку наверх. Одно из железных перьев выскользнуло из брони Морока, на ходу трансформируясь, и приземлилось в протянутые пальцы уже мечом.

– Чезаре! – возмутилась я.

– Ну прости, не удержался. Когда бы ещё под мои эксперименты такое шикарное финансирование обломилось?

Но моё внимание уже сосредоточилось на оппонентах, кружащих друг напротив друга и выгадывающих удобный момент для первого удара. Когда ожидание достигло пика, Морок сорвался с места и обрушился на Ксавьера. Тот едва успел уклониться, а Варлог, конечно, воспользовался нечестным приёмом для начала атаки, которую Кас успешно отбил.

Запело железо, заскрипели зубы, заскользили по гладком полу башмаки. На сей раз сражение шло всерьёз, естественно, безо всякого намёка на флирт. Наверное, привычка к подлянкам просто укоренилась у принца в крови, поскольку фехтовал он превосходно и в общем-то не нуждался в помощи ворона. Правда, меч против шпаги изначально ставил участников в неравное положение. Но Морок уже разворачивался для повторого броска.

– Надо что-то делать, – дёрнула я Чезаре, который нервно бил по своему пульту. – Да оставь ты его в покое!

– Нет, погоди, кнопку заело, – пробормотал он, колошматя устройством о декоративную колонну. – Давай же, включайся!

Ворон тем временем нёсся прямо на Каса, на ходу обрастая слоями перьев-ножей. Десять метров, восемь, шесть… Алый свет сменился предвкушающим пурпурным, железный клюв забрала разошёлся, обнажив ухмыляющуюся черепушку, лапы со стальными когтями нацелились прямо Ксавьеру в спину… четыре, три, два…

– Кас, берегись!

Морок вдруг рывком замер в воздухе, обернулся, дёрнулся с криком ярости, пытаясь высвободить хвост из тисков лошадиных зубов, но не тут-то было. Феникс замотал головой, вихляя вороном из стороны в сторону, раскрутился на месте и зашвырнул его к потолку, наподдав напоследок задними копытами. Ворон, кувыркаясь, просвистел до самого купола и с силой впечатался в него.

На испытание бронированными снарядами крыша явно не была рассчитана: стекло покрылось трещинами, разбив небо на мозаику. Морок выдернул голову из вмятины, встряхнул ею, приходя в себя, и застыл, когда из-под крыльев осыпалось несколько стекляшек. А в следующий миг купол вздрогнул и обрушился на нас шквалом осколков вперемежку со звёздами.

Что тут началось: визги, паника, люди заметались, снося ледяные скульптуры, поскальзываясь на коктейльных вишенках, заползая под столы, прячась от смертоносных стекляшек, копьями несущихся вниз.

Не долетев несколько метров до пола, они резко затормозили над нашими головами и закружили на месте, отражая испуганные лица и блеск украшений. А потом неторопливо растеклись, разбрелись по залу, покачиваясь на разной высоте. Стеклянный вальс – по-своему даже красиво… если б не было так страшно.