Другое сообщение о последних минутах государя императора Александра Николаевича: «Наследник цесаревич, вернувшийся с развода прямо в Аничковский дворец тотчас же, как о том свидетельствует ”Harold“, изволил сесть с семьею за завтрак. Раздались один за другим два взрыва. Наследник и цесаревна не могли себе разъяснить их причины, но сразу почувствовали какое-то тяжелое предчувствие, которое несколько минут спустя еще усилилось при виде прискакавшего во двор Аничковского дворца шталмейстера государя. Оба поспешили ему навстречу, но он не мог в первую минуту произнести ни слова от волнения, и только после отчаянной просьбы их высочеств ему удалось проговорить: ”Он ужасно ранен!“.

Этих слов было достаточно, чтобы понять ужасную действительность. Наскоро заложили сани и их высочества поспешили в Зимний дворец, куда прибыли первыми после Михаила Николаевича. Вскоре собрались остальные члены августейшей семьи, а также наиболее близкие им лица, между прочим, князь Суворов, граф Адлерберг, князь Дондуков-Корсаков, граф Милютин, граф Лорис-Меликов. Государь лежал, тяжело дыша, по-видимому, без всякого сознания; кровь продолжала лить из ужасных ран на ногах и лице. Вскоре, однако, оказалось, что государь в памяти, следовательно, должен испытывать ужасные боли, так как на вопрос одного из присутствующих членов семьи узнает ли он его, государь сделал знак глазами, чтобы показать, что понял вопрос. Затем он принял Святое причастие.

Около трех четвертей четвертого казалось, что все уже кончено, глаза государя закатились и были закрыты любящей рукой. Все присутствующие опустились на колени, и к небу вознеслись горячие молитвы за спасение души любимого отца и повелителя; но вдруг государь испустил три глубокие вздоха, это были последние».

Около пяти часов пополудни, когда во дворце принесена была уже присяга, государь император Александр III возвратился обратно в Аничковский дворец, откуда через несколько минут и выехал в сопровождении августейшей супруги своей снова в Зимний дворец.

В опочивальне покойный государь положен был на железной походной кровати; выражение лица – мирно почивающего. На лице несколько мелких ран и больших на подбородке и около левого глаза.

Одет был покойный государь в мундир Преображенского полка, без орденов. Гроб, почти сплошь укрытый живыми цветами – белыми по преимуществу, – совершенно такой же, в каком погребена была покойная императрица – металлический и позолоченный.

О бальзамировании тела почившего в бозе государя передают следующее. Бальзамирование было крайне затруднительно вследствие ужасных ран, и потому продолжалось всю ночь с 10 часов вечера до 9 часов утра. Оно производилось профессором Грубе, тем самым, который бальзамировал уже тело императора Николая и недавно почившей императрицы. При бальзамировании профессору Грубе помогали его ассистенты Лесгафт и Таранецкий, и два фельдшера.