Двое у костра уставились в ту же сторону. Они тоже знали, откуда он должен вынырнуть. Но ни один из нас не знал, когда он появится.
Мы ждали. Они ждали, сидя у костра, а я — лёжа на животе в пещере. Луна успела отодвинуться от пещерного проёма, но время, казалось, застыло. Мы ждали, но никто не появлялся! Ждали так долго, что хотелось вскочить и закричать, чтобы положить этому конец. Казалось, будто всё вокруг замерло в ожидании — луна и горы, вся эта страшная лунная ночь, затаив дыхание, ждала предателя.
И наконец он появился. Далеко на тропинке, залитой лунным светом, показался всадник. Да, он появился как раз там, где я ожидал. При виде него я содрогнулся. «Хуберт, как ты можешь?» — подумал я.
В глазах у меня защипало, и я зажмурился. А может, я зажмурился, чтобы не видеть его. Я ждал этого негодяя так долго, что, когда он наконец появился, у меня не было сил взглянуть на его лицо. И я зажмурился. Я слышал лишь приближающийся стук копыт его коня.
Наконец он подъехал и придержал коня. И тут я открыл глаза. Ведь я должен быть увидеть, как выглядит предатель, предавая своих. Да, я хотел видеть Хуберта в ту минуту, когда он явился, чтобы предать Долину Вишен и всех, кто в ней жил.
Но это был не Хуберт. Это был Юсси! Золотой Петух!
Глава 8
Юсси! И никто другой!
До меня это дошло не сразу. Юсси, такой добрый, весёлый и румяный, который давал мне печенье и утешал меня, когда я горевал, — предатель!
А сейчас он сидел у огня совсем близко от меня вместе с людьми Тенгиля — Ведером и Кадером, что по-шведски значит Исполнитель и Смотритель, и объяснял, почему он не приехал раньше.
— Нынче ночью Хуберт охотится на волков, а от него мне пришлось прятаться, ясно вам?
Ведер и Кадер продолжали мрачно глядеть на него, и Юсси принялся оправдываться дальше:
— Вы, верно, помните, кто такой Хуберт? Его бы нужно засадить в пещеру Катлы вместе с Софией, ведь он тоже ненавидит Тенгиля.
— Так что же ты не постараешься и не сделаешь этого? — спросил Ведер.
— Ведь ты наш человек в Долине Вишен, не правда ли? — добавил Кадер.
— Ясное дело, ваш, — ответил Юсси.
Он лебезил перед ними, подлизывался изо всех сил, но Ведеру и Кадеру он был не по нраву, это было нетрудно заметить. Дело в том, что никто не любит предателей, даже если пользуется их услугами.
Уши ему не отрезали, они у него остались. Но Ведер и Кадер сделали с ним кое-что другое: выжгли ему клеймо Катлы.
— Все люди Тенгиля должны носить клеймо, и предатели, как ты, тоже, — сказал Ведер, — чтобы ты мог показать его лазутчику, который тебя не знает, если он придёт в Долину Вишен.
— Само собой, само собой, — согласился Юсси. Они раскалили на огне железину, велели ему распахнуть кафтан и рубаху и приложили её к голой груди Юсси.
Когда раскалённое железо коснулось груди Юсси, он дико заорал.
— Теперь ты понял, — сказал Кадер, — понял, что ты теперь навек один из нас, предатель.
Из всех ночей в моей жизни эта была самая долгая и самая трудная, по крайней мере с тех пор, как я очутился в Нангияле. А хуже всего было лежать и слушать, как Юсси бахвалится тем, что он сделал для гибели Долины Вишен.