– Песню, может, и слышали, но ты обнажил душу и сердце. Такое не каждый день увидишь.

Ченс распахнул входную дверь.

– Я сказал, убирайтесь на хрен с моей территории!

Он бросился к нам вниз по лестнице, за ним следовал Ривер, выражение его лица все еще было жестким и тщательно контролируемым.

Это я с ним сделал. Высосал его улыбку, как вампир, которым и являюсь…

Светловолосая девушка принесла Миллеру его гитару, и тогда пришло время уходить. Он, Ронан и я помчались к моей машине, под защиту Джеймса с его видом мафиози.

– Добрый вечер, Джеймс, – сказал я. – Не будете ли вы так любезны избавить меня и моих друзей от этого района?

Джеймс не задавал вопросов, но делал так, как я просил, и это мне нравилось в нем больше всего. А еще то, что он водил машину, как Харви Кейтель в «Криминальном чтиве».

– Домой, сэр? – спросил он, уверенно ведя седан на бешеной скорости по темным улицам.

– Черт возьми, нет. – Я повернулся к своим новым спутникам. – Есть идеи, джентльмены?

Миллер и Ронан обменялись взглядами, а затем здоровяк кивнул.

– В мое место, – произнес Миллер. – Жилой комплекс «Лайтхаус».

Джеймс направился по обсаженным деревьями улицам в более бедный район на утесе. Поездка занимала десять минут. Но он добрался за пять, затем припарковал машину на дерьмовой стоянке с разбитым тротуаром под алюминиевым навесом.

– Мило, – прокомментировал я. – Афтерпати у mon amie Стрэттона?

– Не совсем. – Миллер кивнул на Джеймса. – Как долго он будет ждать?

– Столько, сколько потребуется. – Я закурил гвоздичную сигарету и отмахнулся от дыма и любопытных взглядов парней. – Не бойся, Джеймсу хорошо платят.

– Ладно. Пойдем.

Миллер и Ронан повели меня вниз к изолированному участку пляжа, на котором передвигаться оказалось нелегко. Над нами нависали скалы, а сузившаяся тропинка была вся усеяна камнями. В моих ботинках хлюпала вода, портившая обувь песком и солью.

Может быть, меня собираются убить, а потом сбросить тело в океан.

После безумия на вечеринке я бы не слишком этому удивился.

В конце концов тропинка свернула в сторону от прибоя, и идти стало легче. Преодолев особенно большой пористый кусок скалы, мы подошли к небольшой рыбацкой хижине, притулившейся к массивному валуну. У нее был свой собственный кусочек пляжа и яма для костра с видом на океан, шумевший теперь на безопасном расстоянии. Дальше на восток путь преграждал обвал, защищавший хижину от незваных гостей.

Я заглянул внутрь небольшого строения. Смотреть особо не на что. Из грубо вырезанного в стене окна лился лунный свет и освещал деревянную скамью и стол.

– Неплохо. Но небольшой ремонт не помешал бы.

Ронан развел костер, а Миллер тяжело рухнул на один из трех камней вокруг кострища, представлявших импровизированные стулья. Он порылся в рюкзаке и высыпал на ладонь несколько жевательных резинок.

– Колеса? – поинтересовался я. – Делись с ближним, Стрэттон.

– Глюкоза. У меня диабет.

Я опустился на свой собственный камень-стул, новость поразила меня на удивление сильно. Я едва знал этого парня, но что-то подсказывало мне, что он уже достаточно настрадался.