– Довольно!

Ровена уловила грозное предостережение в голосе Джеффри, но уже настолько распалилась, что не могла остановиться.

– Ничем не могу помочь вам. Я единственная в семье, кто отказывается общаться с этой мерзкой выскочкой, изображая угодливое почтение. Не удивляюсь, что мама ведет себя таким образом, – она наивная и сентиментальная.

– Интересно, ты и меня считаешь в такой же степени легковесным?

– Ты, дорогой братец, несмышленый мальчик, без всякого жизненного опыта. Иначе просто невозможно понять, как ты позволяешь этой смазливой пройдохе водить себя за нос. Ведь она выставляет напоказ свои прелести не хуже любой шлюхи из Драри Лейн.

– Попридержи язык! Если произнесешь еще одно дурное слово в адрес Дизайр Гилфорд, ты пожалеешь об этом.

Ровена задрожала от ярости, но была вынуждена замолчать. Она смотрела на своего брата так, словно видела его в первый раз. Перед ней стоял не прежний Джеффри – послушный мальчик, которого она могла опекать, поучать и даже бранить иногда, потому что, по ее мнению, это делалось для его же пользы.

И вдруг все круто изменилось. Он отвернулся от нее и теперь целиком поглощен Дизайр Гилфорд, этой авантюристкой с зелеными глазами.

Тупая боль сковала ей плечи, потом медленно поползла вверх к шее и дальше к голове. Она чувствовала себя так, как будто у нее вокруг головы туго затянули железный обруч.

– Я никому не позволю говорить о Дизайр в подобном духе, Ровена.

– Надо ли понимать, что эта девушка значит для тебя больше, чем собственная сестра?

– Я даже не подозревал, что кто-нибудь вообще может для меня значить больше, чем она. Именно поэтому тебе не следует говорить ничего плохого о ней. Иначе придется пожалеть об этом.

Нет – такое невозможно допустить! До этой минуты ее интересовал только один вопрос – не хочет ли Джеффри вступить в любовную связь с Дизайр. Конечно, молодой человек в положении Джеффри мог позволить себе подобное сумасбродство. Но разве можно было подумать, что он совсем потеряет голову и чего доброго захочет жениться на ней?

Головная боль становилась невыносимой. Ровена призвала на помощь всю свою волю, чтобы держаться прямо и выглядеть спокойной.

Первый раз она полностью осознала возможность остаться старой девой, лишенной наследства, и теперь ее сердце сжималось от горькой обиды. Джеффри всегда был добр и снисходителен к ней. Зная ветреный характер матери, он позволял сестре следить за делами и хозяйством. Ровена считала, что обладает достаточной властью, но не в большей степени, чем он сам даровал ей. До сих пор в этом отношении брат был великодушен, но в то же время сейчас достаточно одного его слова, чтобы она лишилась всего. Если ей не по вкусу и дальше оставаться в роли леди Уоррингтон, то придется искать себе убежище в родовом поместье в Йоркшире.

С этим она никогда бы не смирилась. Сейчас ей требовалось какое-то время, чтобы оправиться от удара, собрать силы и вновь обрести прежнюю власть над ним.

– Очень сожалею, что огорчила тебя, Джеффри, – сказала она вкрадчивым голосом. – Но сегодня я чувствую себя скверно, – очередной приступ мигрени. Пойду-ка лучше прилягу.