В июне 1975-го Гвенди перестает носить очки.

Миссис Питерсон увещевает ее:

– Я знаю, девочки в твоем возрасте уже начинают думать о мальчиках. Я еще помню себя в тринадцать лет. Но мнение, будто мальчики не обращают внимания на девчонок в очках, оно – только не говори папе, что я так сказала – вообще ни хрена не стоит. Мальчики обращают внимание на все, что носит юбку. И тебе, Гвенни, еще рано думать об этом.

– Мама, а сколько тебе было лет, когда ты стала встречаться с мальчиками?

– Шестнадцать, – мгновенно отвечает миссис Питерсон. На самом деле ей было одиннадцать, когда она впервые поцеловалась с Джорджем Макклелландом на чердаке амбара. Как им обоим досталось, страшное дело! – Гвенни, послушай меня. Ты симпатичная девочка. И в очках, и без очков.

– Спасибо, мама, – говорит ей Гвенди. – Но я действительно лучше вижу без них. Когда я в очках, у меня болят глаза.

Миссис Питерсон не верит и ведет дочь к доктору Эмерсону, лучшему окулисту Касл-Рока. Он тоже не верит… до тех пор, пока Гвенди не снимает очки и не читает все буквы в офтальмологической таблице вплоть до самой нижней строки.

– Вот ведь как, – говорит доктор. – Я слышал о полном самопроизвольном восстановлении зрения, но такое случается крайне редко. Ты, наверное, ешь много моркови, Гвенди?

– Наверное, – улыбается Гвенди и думает: Это все шоколадки. Волшебные шоколадные зверьки, которые никогда не заканчиваются.

Тревожные мысли, что пульт управления могут найти или даже украсть, постоянно присутствуют фоновым шумом в голове Гвенди, но эта тревога никак не влияет на ее повседневную жизнь. Ей приходит на ум, что, может быть, это одна из причин, по которым мистер Фаррис решил дать пульт именной ей. Ведь не зря он сказал, что она именно та, для кого он предназначен.

Она хорошо учится в школе. В восьмом классе ей дают одну из главных ролей в школьном спектакле (и Гвенди не забывает ни одной реплики), она продолжает заниматься бегом. Бег – самое лучшее; на дистанции она забывает обо всем, даже тревожный фоновый шум в голове на время умолкает. Иногда она возмущается, что мистер Фаррис нагрузил ее ответственностью за пульт, но такое бывает нечасто. Как говорил мистер Фаррис, пульт дарит подарки. Маленькая компенсация, сказал он, но, по мнению Гвенди, компенсация не такая уж маленькая: у нее заметно улучшилась память, ей больше не хочется съесть сразу все, что лежит в холодильнике, у нее стопроцентное зрение, она бегает быстро как ветер, и есть еще кое-что. Мама говорит, что она симпатичная, но подруга Оливия готова пойти еще дальше.

– Господи, ты такая хорошенькая. Просто красотка, – говорит ей Оливия, и, кажется, она не особенно этому рада. Они опять сидят в комнате у Оливии и на этот раз обсуждают загадки и тайны старших классов, к которым им предстоит приобщиться уже совсем скоро. – Ты больше не носишь очки, у тебя ни единого прыщика. Это несправедливо. Скоро тебе придется везде ходить с палкой, чтобы отбиваться от ухажеров.

Гвенди смеется, пытается отшутиться, но она знает, что Оливия в чем-то права. Она