– Нет, – сухо ответил я, – я не смог догнать убийцу. Но когда я шел обратно, то в одной из комнат обнаружил одежду, в которой он был. Нашел плащ – обыкновенный черный плащ с меткой Б. К. А за его подкладку зацепилось вот что…

И я протянул Матильде небольшой золотой брелок в форме книжки.

– Узнаете, Матильда? – спросил я, следя за ее лицом. – Именно этот брелок я подарил вам на день рождения два месяца тому назад. Ну, и что вы мне скажете теперь?

Я увидел, как кровь отхлынула от щек Матильды, а ее лицо сделалось мертвенно-бледным.

– Нет, – прошептала она, – не может быть!

– Еще как может, – с ожесточением проговорил я. – Но, может быть, вы мне все-таки объясните, как ваш брелок попал к убийце?

Мои слова, казалось, привели Матильду в чувство. Дрожащей рукой она провела по лицу.

– Да, – зашептала она, – да. Клянусь, Арман, я все вам объясню! Только… – Она замялась. – Скажите, вы уже говорили кому-нибудь о брелоке… о своей находке?

Ее вопрос мне не понравился, и я не счел нужным скрывать это.

– Пока – никому, – очень холодно промолвил я. – Но я могу и передумать… мадам Коломбье.

– Да-да, – закивала она, – я понимаю. Но Арман! Вы даже не представляете, в какую дьявольскую ловушку я попала!

– Так расскажите мне, – отозвался я. – Но сначала ответьте: не вы ли случаем стреляли в Амалию, но угодили в ребенка?

Теперь лицо Матильды залила краска гнева.

– Как вы смеете, месье Лефер! Я считала вас человеком чести! Ваши подозрения… они просто бессмысленны! Ведь тогда, когда появился убийца, я была в гостиной вместе с Гийомом и месье Ланглуа! Если вы не верите мне…

– Верю, – кивнул я, – верю. Если бы я совершенно точно не знал, что убийцей в плаще были не вы, я бы тотчас же отправился к мадам Дюпон и обо всем ей рассказал. – Матильда смотрела на меня широко распахнутыми глазами. – Вот видите, Матильда, я доверяю вам. И вы… вы тоже должны научиться доверять мне. Но брелок… – Я качнул им в воздухе. – Каким образом он оказался у убийцы?

– У Кэмпбелла? – безнадежно переспросила Матильда. – Да, я думаю, вы вправе знать, Арман. Дело в том… – она замялась, – что я подарила брелок ему.

Я остолбенел. Итак, она настолько мало дорожила моим подарком, что отдала его… отдала этому проходимцу, этому жалкому негодяю… Но зачем? Зачем?

Матильда устало вздохнула.

– Мне сложно объяснить, Арман… Но у меня были свои причины, поверьте. Кэмпбелл… он… Словом, он ухаживал за мной.

– И вы ответили ему взаимностью и в знак любви подарили ему брелок? – проговорил я язвительно, чувствуя, как у меня горят щеки. – Верно?

– Никакой взаимности не было, – отмахнулась Матильда. – За кого вы меня принимаете, Арман? Все гораздо проще. Я жила в Иссервиле, и никто не знал, кем на самом деле я прихожусь владельцу замка. Одни считали меня бедной родственницей, другие – дочерью какого-то там старинного друга… О Гийоме в ту пору никто и не догадывался, и некоторые… некоторые были уверены, что могут оказывать мне знаки внимания… потому что бедные родственницы, знаете ли, не из тех людей, которые могут позволить себе быть разборчивыми. Кэмпбелл оказался настойчивее всех остальных, он буквально не давал мне проходу… Я не знала, как от него отделаться. Я не хотела иметь с ним ничего общего, но, знаете ли, есть такие мужчины, которые не верят, что «нет» значит только «нет», когда его произносит женщина… Словом, чтобы он оставил меня в покое, я отдала ему брелок, добавив, что питаю к нему добрые чувства… но только как к другу… И, кажется, он наконец понял, что у нас с ним ничего не выйдет. По крайней мере, с того времени он оставил меня в покое.