– Замечательно, – сказала Амалия и извлекла из сумочки клубок ниток. – Тогда идем.

Она огляделась, заметила в двух шагах от нас небольшую колонну, которая поддерживала свод, и завязала вокруг нее конец нити. Актер одобрительно присвистнул.

– Нить Ариадны! Ну что ж, должен признать, весьма предусмотрительно с вашей стороны.

– Поосторожнее с мифами, месье, – одернула его Амалия. – Где была нить Ариадны, там имелся и Минотавр, не забывайте.

При столь недвусмысленном намеке актер побледнел на два тона. Арман только улыбнулся.

– Идем, – сказала Амалия. И первой двинулась вперед.

Это и впрямь был самый настоящий лабиринт. Примерно через два десятка шагов подземный ход снова раздвоился, и нам опять пришлось выбирать.

– Влево, – сказал актер.

– Ну что ж, влево так влево, – равнодушно согласилась Амалия, и мы свернули налево.

– Черт возьми, – вырвалось у Армана через минуту, – ход опять раздваивается!

– Куда теперь пойдем? – нервно спросил Массильон, утирая лоб платком.

– Двинемся наугад, – отозвалась Амалия. – В крайнем случае вернемся обратно.

И мы пошли куда глаза глядят.

Подземные ходы меж тем все множились. Иногда они раздваивались, иногда уходили сразу в три-четыре стороны, но Амалия неуклонно продвигалась вперед, и нам не оставалось ничего, кроме как следовать за ней. Мы уперлись в тупик, вернулись и двинулись другим путем, но уперлись в тупик снова. Так повторилось не меньше семи раз.

– Лучше всего, – бормотал Массильон, – достать монетку и метать жребий перед каждой новой развилкой.

– И что это даст? – ледяным тоном осведомилась Амалия.

Свеча догорела, но Амалия извлекла из сумочки другую, зажгла ее, и мы вновь двинулись в путь – четыре тени, затерянные в лабиринте, из которого не было видно никакого выхода. Против воли я начал чувствовать страх. А что… а что, если мы будем блуждать тут вечно?

– Тупик, – хрипло сказал Лефер.

Амалия глубоко вздохнула, и ее плечи поникли. Она мрачно поглядела на глухую стену, которая высилась перед нами, словно глумясь над нашим безысходным положением.

– Зря я не захватила с собой динамит, – проворчала она. – Если бы у меня был динамит, мы бы взорвали стену, и, может быть, это нам что-нибудь и дало бы.

Фредерик замер на месте.

– А что, парижские полицейские всегда носят с собой динамит? – пролепетал он.

Амалия метнула на него хмурый взгляд.

– Не всегда, – сухо сказала она. – Но иногда случается.

Лефер достал из жилетного кармана часы и поглядел на них.

– Первый час ночи, уже наступило тридцатое число, – негромко проговорил он. – Мы плутаем здесь несколько часов.

– Похоже, лабиринт и впрямь строили тамплиеры, – усмехнулась Амалия. – Ладно, идем обратно. Больше мы все равно ничего не можем сделать.

На ходу она стала сматывать нить обратно в клубок и нахмурилась.

– Странно, – проговорила она изменившимся голосом, – нить слишком свободная.

Мы почти бегом бросились обратно, но уже через несколько десятков шагов стало ясно: нить Ариадны обо-рвалась.

– Люсьен! Амалия! Лефер! Отзовитесь!

– Месье Лефер! Месье Массильон!