— Какого хрена, Джем?.. Джем!

Я вылетела на крышу, в лицо хлестнули струи косого дождя. Заперла дверь, которой заканчивалась лестница, добралась до подножия башни. За несколько секунд я промокла насквозь, брюки прилипли к ногам. Оказавшись в башне, я сразу поняла, что мне делать. Не обращая внимания на двери, я шла вперед и вперед, пока не добралась до той комнаты, где висели колокольные канаты, потом — наискосок через нее, ко второй лестнице. Последнюю дверь я решила не запирать — и других трех-четырех хватит, чтобы они уже ничего не успели. Когда они сюда доберутся, будет уже поздно. Дышала я быстро, тяжело, в груди жгло от перенапряжения. Ноги после подъема сделались ватными, ветер едва не сдувал меня своим напором. Чтобы не упасть, я положила руки на каменное ограждение.

Снизу долетали какие-то крики. Я не позволила себе посмотреть в ту сторону. Смотрела на крыши, на холмы вдалеке.

Постояла немного, отдышалась, но не стала дожидаться, пока в крови поубавится адреналина. Не отводя глаз от горизонта, подпрыгнула и изо всех сил, что еще остались у меня в руках, подтянулась на каменную стенку. Посидела там секунду, скрючившись, ловя равновесие, а потом медленно встала, раскинула руки.

В том бассейне на крыше плавало несколько человек, им, видимо, было наплевать на проливной дождь. Теперь я знала наверняка: меня среди них никогда не будет. И я уже никогда не стану никем другим, никем, кроме девочки, которая пятнадцать лет несла всем вокруг смерть и разрушение. Девочки, которая по своей непроходимой глупости вдруг уверовала в любовь, и которая теперь наконец открыла единственный способ спасти мальчика, которого любит.

А может, я все-таки увидела свое число?

Потому что все это время оно отражалось в глазах Жука. 15122009.

День последнего прощания.

Я поджала в кроссовках пальцы ног — можно подумать, это поможет удержаться за мокрый камень. Попыталась выпрямиться во весь рост, принять смерть с достоинством, вот только ветер и дождь продолжали свои насмешки. Они-то знали, что в общем строе вещей я — мелочь, я — ничто, и, сдувая меня, не оставляя на мне ни одной сухой нитки, они указывают мне мое место. Даже просто стоять там было невероятно тяжело: прямо передо мной вовсю бушевала буря, норовя швырнуть меня обратно, на плоскую крышу. Можно даже было опереться на ветер — не упадешь, но он вдруг менялся, стихал, — и тогда я принималась размахивать руками, шатаясь на краю, еще сильнее поджимая пальцы ног.

Меня подвели размышления. Нужно было просто влезть на ограждение и прыгнуть не раздумывая. Но мне оказалось слабо, мне почему-то понадобилось там постоять, подумать о том о сем. Если я прыгну, не может ветер забросить меня обратно? Сколько времени я буду падать? Будет больно, когда я упаду на землю? И вообще, я упаду на землю или рухну на нижнюю часть крыши? Нужно ли вообще это делать? Мне что, изначально было предначертано прожить всего пятнадцать лет? Или у меня все-таки есть будущее — лежит где-то там, дожидается, а я сейчас возьму и от него откажусь?

Я попыталась сосредоточиться, свести все эти малозначительные мысли к одной, самой важной: если я сейчас наберусь храбрости и со всем этим покончу, я избавлю от боли очень многих людей. А самое главное — я, возможно, спасу Жука. Если никто больше не будет видеть его число, может, и само число перестанет существовать.