– Спасибо тебе!

– Не за что, – ответила она, светясь от радости и шагая с такой важностью, как будто была на метр выше всех прохожих.

В художественном магазине в Сохо у меня слегка снесло крышу, и я потратила пятьдесят долларов на ручки фирмы «Сакура», карандаши и альбом для рисования «Корсон». Я мысленно молилась, чтобы их качество каким-нибудь образом улучшило качество моей работы. У меня до сих пор не было мыслей насчет того, что нужно поменять в романе, но теперь я хотя бы могла попробовать сделать это нормальными чернилами.

– А ты умеешь рисовать людей? – спросила Дарлин, пока парень за кассой упаковывал мои покупки. – Типа портреты?

– Иногда приходилось, пока я работала тату-мастером.

– Я всегда хотела, чтобы меня кто-нибудь нарисовал, – призналась она, когда мы снова вышли на холод. – Один раз, когда я была маленькой, папа привез меня погулять на Кони-Айленд, и там мы попросили уличного художника сделать мой портрет. Я была так рада, не могла усидеть на месте – мне так сильно хотелось посмотреть, как я выгляжу в глазах художника, понимаешь?

Она уставилась в одну точку впереди себя, а ее губы, изогнутые в улыбке, напряглись.

– Но, когда он закончил, я страшно расплакалась.

– Почему? Что случилось?

– Это был не настоящий портрет. Он нарисовал карикатуру. Знаешь такие, да? Глупый вид, преувеличенные черты, огромная голова. Мои веснушки, которых я страшно стеснялась, были размером с четвертак каждая. Должно было получиться смешно, но на самом деле выглядело просто ужасно. Этот художник очень расстроился, а папа рассердился, что я расплакалась, но я просто совсем не так себя представляла. Потом эта картина еще долго не шла у меня из головы.

Она бросила на меня взгляд и встряхнула головой.

– Господи, говори мне заткнуться, когда я начинаю нести всякий бред, – сказала она и неловко рассмеялась.

– Даже не подумаю. – Я легонько сжала ее руку. – Я когда-нибудь тебя нарисую, Дарлин. Если ты хочешь.

– Правда? Спасибо, Зэл! – воскликнула она. – Ты такая хорошая подруга!

Мне хотелось пошутить, что мы знаем друг друга всего пару часов, но я задушила эти слова прежде, чем они успели сорваться с языка.

– Ты тоже, – сказала я.

Вернувшись в Бруклин, мы сделали дубликат ключа, купили немного продуктов, а потом попили кофе в кафе-пончиковой. Около трех часов дня Дарлин нужно было идти готовиться к своей смене в ресторане.

– Я работаю каждый вечер, кроме воскресенья, – сказала она, когда мы возвращались ко мне. – Марчелло – хозяин ресторана – отличный человек! Он спасает людям жизни. В прямом смысле. Не каждый возьмет на работу людей с таким прошлым, как у нас с Бэксом.

У двери в подъезд она остановилась и обняла меня.

– Я куплю тебе новую пачку творога, – сказала она.

– Не нужно! – ответила я. – Заходи в любое время.

Она тепло улыбнулась мне, зашагав по улице спиной вперед. В следующее мгновение в ее улыбке появилась доля лукавства.

– В следующий раз обязательно постучусь. Не хотела бы застать вас с Бэксом за этим делом!

– Такого не будет, поверь мне!

Она приложила руку к уху и одними губами проговорила: «