– Я знаю, но…
– Если меня снова отправят в тюрьму, я отбуду наказание, и это будет самый легкий срок на свете. Потому что сейчас я здесь, с тобой, и оно того стоило.
Он тяжело сглотнул, не отрывая от меня глаз. Его ладони держали мое лицо крепко, но в то же время со всей добротой и мягкостью, которые жили в его сердце.
– Я люблю тебя, Зельда.
Я подняла на него глаза, чувствуя, как волна счастья накрывает меня и защищает от зимнего холода.
– Правда?
– Господи, да. – На мгновение он сжал зубы, и мышцы на его лице дернулись, но глаза по-прежнему сияли. – Я влюблен в тебя. Хотя этого не должно было случиться. Хотя я не уверен, что заслуживаю такое счастье, я все равно тебя люблю. Я люблю тебя и буду любить до конца жизни.
К горлу снова начали подступать слезы. Я впитывала в себя его слова, вдыхала их, словно воздух, который был мне необходим. Я много лет задыхалась из-за страха и вины, но теперь я от них освободилась.
Я была свободна…
Слезы навернулись на мои глаза, но ничего не могло помешать мне смотреть на человека, сидевшего передо мной – такого красивого, доброго и хорошего. Мой голос зазвучал тихо, но он не дрожал.
– Я тоже люблю тебя, Бекетт. Я так сильно тебя люблю. Я хочу сказать это миллион раз, чтобы наверстать упущенное – я должна была сказать тебе это раньше, но слишком боялась… – Я осеклась и дотронулась до его лица. – Что такое?
– Ничего, просто… – Его улыбка дрогнула, но он не отвел взгляда. – Когда я ехал сюда, я знал, что скажу тебе эти слова, и надеялся услышать их в ответ. Но когда это происходит на самом деле…
– Я люблю тебя. – Я поцеловала его, шепча в его губы. – Я влюблена в тебя, Бекетт, и так будет всегда.
– Вместе, – хрипло проговорил Бекетт. – На всю жизнь… Я хочу прожить ее с тобой.
Он поднес губы к моему рту и подарил мягкий, нежный поцелуй. Я чувствовала вкус наших слез – его и своих – и не могла различить, где чьи.
34. Зельда
25 января
Я отправила маме СМС, чтобы она знала, где я нахожусь, а потом решила вернуться в гостиницу вместе с Бекеттом. Я хотела побыть с родственниками, но чувствовала: если мы не доставим Бекетта в Нью-Йорк в ближайшее время, удача может нам изменить. Тем не менее он настоял, чтобы я дождалась свою семью.
– Ты им тоже нужна, малышка.
Такси до сих пор ожидало на стоянке, и в нем лежали костыли Бекетта. Только увидев, как Бекетт осторожно бредет к машине, подволакивая ногу в ортопедическом ботинке, я осознала, что он поднял меня с земли и пронес на руках больше пяти метров.
– Господи, как твоя щиколотка? – спросила я, когда мы отъезжали от тюрьмы.
Он пожал плечами.
– Как-нибудь выживу.
Я ткнула его локтем в бок.
– Я бы закатила глаза, поражаясь твоей чрезмерной мужской самоуверенности, но они слишком распухли от слез.
– Ты выглядишь прекрасно, – с жаром сказал он и наклонился ко мне, чтобы поцеловать.
– И ты тоже, – прошептала я, касаясь его губ. – Я так счастлива, что ты здесь. Конечно, я ужасно злюсь на тебя, а еще сильнее – на Найджела, но я счастлива, что ты здесь.
«Счастлива» не было достаточно выразительным словом. Я прижала к его ладони свою, и мы переплели пальцы.