– Так происходит, когда смерть наступает естественным путем.

Генерал кивает и задумчиво смотрит на скелет. Он спрашивает:

– А если смерть наступает неестественным путем?

– Тогда контуры черепа проступают уже после смерти.

На улице темнеет. Кологривов рассказывает о кровообращении. Перед ним пожелтевшая схема большого и малого кругов кровообращения. Артерии обозначены красным цветом, вены – синим. Генералу нравится такое сочетание цветов. Он расстегивает рукав гимнастерки и рассматривает свои синие вены. Это не укрывается от взгляда аптекаря. Он продолжает рассказ о крови, которой у человека в среднем 5–6 литров. Ее качает сердце (вес – около 300 граммов)[67], состоящее из двух половин – левой и правой. Каждая половина имеет предсердие и желудочек. Кологривов обводит их указкой. Предсердие принимает кровь, желудочек – выталкивает.

– «Ты холодным штыком мое сердце горячее…» – тихо декламирует генерал.

– Самый совершенный в мире насос.

– Пронзить такое продуманное, – генерал подбирает слова, – тонкое и жизненно важное творение – это ли не преступление?

– Мгновенная неестественная смерть.

– Что может быть неестественнее…

Генерал замолкает. В последнем произнесенном им слове он обнаруживает целых шесть е.

О системе пищеварения и о нервной системе аптекарь Кологривов рассказывает кратко. По просьбе генерала он переходит к рассмотрению естественной смерти. На передний план выставляются плакаты, изображающие тело в разном возрасте. После небольшого колебания Кологривов достает пособие, изображающее внутриутробное развитие человека, и вешает его рядом с остальными. Чешет затылок.

– Я не вижу пособия по зачатию, – говорит Кологривов.

– Вы хотите сказать, что зачатие – начало естественной смерти?

– Возможно. Подозреваю, что его взял наш рассыльный.

О зачатии Кологривов рассказывает без пособия. Обращаясь к внутриутробному периоду, показывает положение эмбриона. Эта поза генералу знакома. Осенью 1920-го так сидели на Перекопе его солдаты. Из последних запасов хвороста генерал приказал разводить костры. Он заставлял солдат через них прыгать. Как безумный, он метался по ледяной пустыне, спасая остатки своей армии. Он пытался расшевелить солдат, он толкал их под ребра, бил по щекам…

Можно ли расшевелить эмбрион? Слушая аптекаря Кологривова, генерал чувствует, как задним числом к нему приходит понимание. Его солдаты уже не жаждали победы. Они не мечтали о женщинах. О деньгах. Они не мечтали даже о тепле. Их усталость была глубже таких желаний. Больше всего на свете его солдаты хотели вернуться в материнскую утробу.

Превращение розового, в складках, существа в ребенка. Подростковый возраст. Оволосение лобка, увеличение члена (у мужчин), мутация голоса. Пробуждение половых инстинктов.

– В этом возрасте я вдруг осознал, что тоже умру, – говорит генерал. – Это было время первых ночных поллюций.

– Бессмертие уходит вместе с невинностью, – аптекарь вновь переводит указку с плаката Подросток на плакат Ребенок. – Дети не верят в то, что умрут.

Полная перестройка организма. Интенсивный рост скелета и мышечной массы. Изменения в гормональной сфере, в процессе обмена веществ и т. д. У тела появляется запах – особенно у ступней. Носки следует менять как можно чаще. Прыщи. Ни в коем случае не выдавливать их грязными руками. Мягкие детские черты оттачиваются, выступают скулы. Начинают расти борода и усы (преимущественно у мужчин). Лет до тридцати – Кологривов подходит к изображению Давида – человеческое тело развивается.