Я некоторое время помолчал, потом спросил с ледяной издевкой:
– И камера сняла, как я заложил в этом подъезде взрывное устройство на основе тротила, перемешанного с жидким свиным навозом для эффектного запаха… Не болтай ерунды. Над подъездом, в который входили мы с приятелем, не было камеры видеонаблюдения. Такие вещи я вижу всегда, даже если они замаскированы под ствол танка. Что тебе надо? Говори конкретнее.
– Я хотел бы с тобой встретиться.
– Мог бы сразу сказать и не болтать полчаса. Что тебе от меня надо? Говори яснее.
– Ты не догадался?
– Я догадался, что мой приятель ухлопал твоего парня. Ты мент, я полагаю? Или просто продажный? В любом случае будь готов последовать за своим человечком. Это я тебе обещаю.
Гайдаров не понимал, насколько серьезно сказанное мной и насколько полон я решимости выполнить это обещание, внешне так похожее на простую угрозу.
– Ни то, ни другое. Может быть, Газали работал на ментов. Я могу это допустить, основываясь на данных о его прошлом. Но дело даже не в этом.
– Не люблю людей, которые ходят кругами, – сказал я почти грубо. – Подойти не решаются и уйти тоже не решаются. Ты уж определись, Дибар Даудович. Я правильно запомнил? Если что, скажи, я часто имена путаю. Могу по рассеянности тебя Даудом Дибаровичем назвать.
– Ты правильно запомнил… – Он слегка обиделся, но не настолько сильно, чтобы бросить трубку. Вообще самодовольные люди склонны обижаться, и в этом их большая беда – их легко на этом ловить. – Где твой шеф?
– За решеткой.
– Серьезно «закрыли»?
– Куда уж серьезнее. «Десятчик» влепили. Суток…
– Нахулиганил?
– С ним это бывает. Дома с рук сходит, здесь не сошло. Слишком резко на ментов попер. Они этого не любят. Зато любят, когда их мягко уговаривают продаться. Тогда они себя чувствуют необходимыми обществу людьми.
– Не любишь шефа?
– Я его уважаю. А тебя я не знаю. И можешь не пытаться вызвать меня на откровенность. Может, все-таки скажешь, что тебе нужно?
– Я же сказал, что мне нужно с тобой встретиться. С тобой и с твоим напарником.
– А я сказал, что мы с ментами не работаем.
– Я не мент. Как тебе доказать?
– Ты уже доказал, подставив вместо Джалала своего стукача. Где сам Джалал?
– Его застрелили. Он не хотел дожидаться приезда Магомеда Гасановича и начал действовать сам. В итоге нарвался на пулю.
– А те парни, ради которых нас вызвали?
– Еще смешнее. Они подставили вместо себя местного крутого авторитета из грузинских воров. Его охрана расстреляла Джалала и его напарника в упор.
– Ловко сработали… А сам ты с Абдуллаевым знаком? Или связывался с ним только через Исрафилова?
– Нет. Но с ним слегка знаком один из моих людей.
– Кто? Я могу его знать?
– Его зовут Хасбулат.
– Это распространенное имя. Он из Дагестана?
– Нет, из Чечни. Так что насчет встречи?
То, что Хасбулат из Чечни, слегка радовало. С чеченцами было проще. Они не такие упертые, как дагестанцы, хотя сами в этом никогда не призна́ются. И в боевой обстановке с дагестанцами труднее, это я по опыту знаю.
– Подождать, пока выйдет Магомед, ты можешь?
– Терять десять суток? Исключено.