Очень хотелось зайти попрощаться с уважаемым соседом, священником отцом Василием. Однако на дверях его дома висел замок. Обычно священник дверь на ключ не закрывал – просто навешивал замок и уходил. Да и это он делал лишь тогда, когда надолго удалялся из дома. Придется передать извинения через маму. И потому я пошел напрямую в школу.

Мама у меня человек сдержанный в проявлении чувств, особенно на людях, и потому мы попрощались коротко. А тут и машина подвернулась – один из учителей поехал в Москву на своем «жигуленке» и обещал подбросить меня до Казанского вокзала.

И все это время – в дороге, на вокзале, пока ждал отправления поезда, и потом, уже в вагоне – я не забывал, во сколько оценена бандитами моя голова. Много это или мало, я не знал, поскольку никогда такой суммы не имел и, естественно, не понимал, насколько быстро такие деньги могут быть потрачены. У меня вообще давно уже сложилось мнение, что небольшая сумма денег, имеющаяся в наличии, тратится гораздо дольше, чем большая. Наверное, потому, что ни на что лишнее не разбрасываешься. А вот миллион баксов может разлететься быстро, потому что трудно сосчитать, сколько осталось. Кажется, что много, а на деле всегда оказывается пшик… Нет, наверное, я все-таки дорого стою. За ерундовую работу и платят ерунду. А за хорошую, трудную работу и платят хорошо. А это тяжело и опасно – меня убивать…

С этими мыслями я сидел в купе за закрытой дверью и слушал, как за стеной, в соседнем купе, разговаривают на своем языке два кавказца. Потом слушал такую же речь в исполнении других голосов за дверью, в коридоре, и все это мешало мне нормально существовать. Давило психически и нервировало.

Тем не менее я все же, постелив постель, приказным порядком заставил себя уснуть, уверенный, что проснусь, если это потребуется. И просыпался каждый раз, когда сосед по купе, перепивший пива, в очередной раз вставал, чтобы сбегать в туалет. При этом он оставлял дверь купе открытой. Я не спал, пока сосед снова не закрывал дверь и не водворялся с сопением на свое место. Ладно, хоть не храпел…

Так я и ехал, то засыпая, то просыпаясь.

Утром, когда я пил чай, мне на мобильник позвонил из бригады мой заместитель – старший лейтенант Сережа Украинцев. Он и его группа только что вернулись с Северного Кавказа. Сережа обрадовался, что через пару часов я приеду, и обещал найти машину, чтобы встретить. Это было надежнее. Добираться на такси до военного городка не слишком приятно, поскольку большинство таксистов в городе или среднеазиаты, или кавказцы. Все почти так же, как в Москве. Значит, и до самого дома добираться в напряжении. А уже хотелось расслабиться, потому что начала подкрадываться усталость. Она еще не давила на плечи – пока только мягкими кошачьими лапками задевала сознание. Но потом, как я знаю, «кошачьи лапки» усталости обычно выпускают когти…

Рядом со зданием вокзала располагалась автостоянка. Там меня встретил не старший лейтенант Украинцев, а старший прапорщик Андрей Бубновский, сапер нашего сводного отряда, на глазах которого, стоя почти вплотную к нему, я и получил последнее ранение, которое чуть не сделало из меня инвалида.