– Что там произошло, товарищ генерал? – не выдержал старший лейтенант Сережа.

– В окно кабинета, где сидел Селиванов, бросили несколько гранат. Разбили палкой стекло и бросили. Все, кто там находился, погибли. Жильцы дома позвонили ментам, те сами связались с дежурным. Выехали на место. Потребовали, чтобы я приехал. Как же, все дела брошу и помчусь туда…

– Не возвращаемся? – не понял Сережа генеральскую реплику.

– Не возвращаемся.

– А если снова приедут?

– Не приедут, – сказал я уверенно.

– Откуда такая категоричность? – спросил Лукьянов.

– У нас киллеры кончились.

– Есть еще дежурный, есть еще Василий Лукич в моем кабинете. Есть еще один часовой в коридоре.

– Если бы они были кому-то нужны, их тоже забросали бы гранатами. Значит, нужны не они. Нужны были только киллеры.

– А как они вычислили кабинет, где держали Селиванова? – спросил Сережа. – У нас завелся «крот»? Или как?

– Свет в окне. Темнеет. Свет горит только в кабинете дежурного, в кабинете товарища генерала, и там, где был Селиванов. Дежурного вычислить несложно – он около входа. Кабинет товарища генерала маленький, в окна стены видны. Да и Василия Лукича в окно, кажется, видно. Остается только один кабинет. Ничего сложного, – опроверг я предположение старшего лейтенанта.

Он, к счастью, не вспомнил, что на ноутбуке Василия Лукича был включен микрофон. А куда уходили все наши разговоры, понятно: агентурное управление ГРУ никому не позволит допрашивать своего бывшего ликвидатора. И даже тех, кто с ним работал, тоже постарается нейтрализовать. В данном случае проводилась «глухая» нейтрализация. То есть всех тех, кто имел возможность общаться с Крутояровым, уже не стало. Возможно, что-то аналогичное произошло и с семьей Абдуллаева, в которую Крутояров был вхож. Не знаю и знать не хочу. Кто не сует свой нос в дела агентурного управления, дольше живет. И лучше будет, если и генерал Лукьянов ничего не узнает и не будет об этом задумываться.

А генерал тем временем задумался о другом. Он набрал номер дежурного и спросил, не приехали ли еще менты. Оказалось, что не приехали. Тогда Николай Владимирович дал поручение дежурному как-нибудь ненароком завести разговор о дневном свидетеле. Если с ним что-то случилось, значит, дальнейших атак на Комитет ждать не следует.

Даже без этих данных я был уверен, что атак больше не последует…

План предусматривал изначальную высадку только одной группы, которая и поднимется на чердак, чтобы устроить там засаду. У нее будет время, чтобы успеть навинтить глушители. Очереди из пистолет-пулемета калибра девять миллиметров, если стрелять без глушителя, в соседнем доме будут слышны, даже если закрыть все форточки.

Остальные группы пока останутся в машинах и будут через стекла отслеживать появление на подступах к двору кавказцев. И только несколько человек выйдут на улицу, чтобы контролировать снаружи дальние подступы. Правда, в плане существовала одна неточность, которая могла бы помешать качественному проведению операции: мы не знали квартиру, в которой проживала подруга Гамида. Знали только, что на первом этаже. А ведь необходимо иметь план самой квартиры на случай, если придется брать ее штурмом или обстреливать. Но решить этот вопрос можно было через Василия Лукича, не зря оставшегося за своим ноутбуком. Пока мы были в дороге, он должен был взломать сервер бюро технической инвентаризации района и ждать, когда мы передадим ему точные координаты.