– Здесь! Второй подъезд, второй этаж, дверь самая левая на лестничной площадке. Номер квартиры не помню. Там номер не написан, а на другие двери я внимания не обращал.

– Высчитаем, – спокойно сказал Василий Лукич. – Вы свободны…

Естественно, Василий Лукич не имел в виду то, что киллера сейчас же отпустят.

– Свободен? – Селиванов поднял руки, демонстрируя наручники. – Хорошенькая свобода!

– Все мы в своей стране почти так же живем, потерпи. И ты не особенный, привыкнешь, – сказал генерал. – Магомед, отведи его и возвращайся сюда.

Я тем временем сел перед небольшим зеркалом, припасенным старшим лейтенантом Сережей, и стал приклеивать парик. Занятие кропотливое и не самое привычное для мужских рук.

– Немножко неаккуратности добавь, – посоветовал Лукьянов. – Не всегда люди так тщательно причесываются, как причесан парик.

Я чуть-чуть растрепал волосы и стал повязывать на голову камуфлированную косынку так, чтобы волосы прикрывали еще и уши.

Вернувшийся Магомедов стал обсуждать с генералом предварительный план ликвидации Крутоярова. Лукьянов разрешил применение самых жестких мер, но желал все-таки, чтобы Магомедов постарался захватить киллера живым – с тем чтобы можно было допросить его, а потом передать ментам. Те будут только рады такой оперативности и с удовольствием забудут, что захват производили не они, и даже к поиску отношения не имели.

Наконец капитан уехал. Василий Лукич поднял руку, призывая нас к вниманию.

– Включаю записи последних разговоров Гайдарова.

Он включил, но расслышать все слова мешал сильный фон.

– Микрофон выключите, – посоветовал Сережа.

Василий Лукич послушался, и стало слышно значительно лучше. Тут я лишний раз убедился, что генерал Лукьянов был прав, предупреждая меня относительно осторожности Дибара. После телефонной беседы у меня сложилось устойчивое впечатление, что Гайдаров поверил мне. Оказалось, что не полностью. А поверить не полностью – это то же самое, что не поверить вообще. Видимо, сначала Дибар намеревался поверить, но потом взыграла привычная осторожность, и он решил подстраховаться. Главный вопрос, который я перед ним поставил, он решить не смог: я не сказал, когда навещу его. По этому поводу Дибар совещался с Хасбулатом. Похоже, что тот был самым опытным человеком среди бандитов. К тому же сам Гайдаров относился к нему, как генерал Лукьянов в своем Комитете – ко мне, то есть как к неофициальному заместителю. И Хасбулат посоветовал ему не торопиться. Все же история с убитым Газали чем-то его настораживала. Он чувствовал какую-то неувязку в разговоре между Газали и старшим лейтенантом Сережей, но никак не мог, сколько ни старался, ухватиться за ниточку. Тем не менее он согласился, что встреча необходима, но призывал Гайдарова к повышенной осторожности.

– Вы, Дибар Даудович, все-таки Чечню прошли. Не забывайте, что Абдуллаев был полевым командиром, он может иметь к вам лично какие-то счеты. Это явление нередкое в нашей жизни. А дагестанцы – народ мстительный. Он хоть и воевал в Ичкерии, а все же только дагестанец. Кажется, агул