– Привет! Я уже в городе. Ты с Милой еще в салоне? – раздался бодрый голос Фила, который еще не знал, о какой неприятности ему сообщат.
– Фил… – начала я, мучительно подбирая слова.
И тут на заднем фоне отчетливо произнесли:
– Ну-с, заносите следующего пациента… Ого, эк вас угораздило! Чудо, что она выжила…
Скрипнула дверь: Шмулик с Техой попали на прием. А я – в очередную неловкую ситуацию.
– Таня, ты где? Что с тобой случилось? – голос напряженный, звенящий.
– Не со мной. С Милой… У нее… У нее… Кажется, перелом хвоста, – несчастно выпалила я.
Но вот странность, вместо гневной тирады я услышала облегченное:
– Назови адрес, я приеду.
Феликс повесил трубку, мы с Милой синхронно вздохнули. Потянулись томительные минуты. Верно говорят: не так страшен сам капец, как его ожидание.
Глава 6
Все, что нас не убивает,
прокачивает наш уровень адаптации,
навыки выживания и черное чувство юмора.
Феликс Каменев
Хозяин приехал в клинику, когда корги уже сидела на стуле с забинтованным хвостом. Радостная, полная сил и энергии. Как оказалось, Мила отделалась вывихом, который ветеринар и зафиксировал. Обнадежил, что ничего страшного и это довольно частое явление. Через пару недель все заживет.
– Извини… – начала я, переминаясь с ноги на ногу, когда Фил наклонился, чтобы потрепать за ушами свою девочку.
Было стыдно за все. И за то, что не уследила за корги, и за глупую ревность, и… Я так увлеклась раскаянием, что совсем не ожидала того, что последовало после трепания ушей Милы. Фил распрямился, сгреб меня в охапку и заткнул поток оправданий поцелуем…
Его губы накрыли мои. Дико, бешено, отчаянно, страстно. Поцелуй-укус, поцелуй-клятва. Все вокруг вдруг стало неважным, суетным, смазанным. Были лишь я, Феликс и… И его пьянящие губы со вкусом перца и виски.
Дыхание, прикосновения, губы, что прикасались к моим с кой-то невероятной, безумной чувственностью. Они вызывали во мне дрожь, желание покориться. Феликс знал, как надо целовать девушку. И я замерла в его сильных руках, открываясь, теряясь, нежась.
Эта вспышка эмоций Феликса, его откровение без слов подействовали на меня, как короткое замыкание. И внутри враз будто перегорели все мои предохранители из догм, правил и решений не связываться со своим боссом.
– Кхе-кхе… – раздалось выразительное покашливание, заставив нас оторваться друг от друга.
В распахнувшейся двери одного из кабинетов стоял ветврач. Корги молча сидела у наших ног. Задрав голову, она с интересом наблюдала за процессом бессовестного соблазнения одной помощницы юриста. Аж язык вывалился набок от впечатлений. У корги. Не у меня.
Поняв, что представление закончено, Мила неодобрительно покосилась на звериного эскулапа, столь не вовремя словившего приступ чахотки. Потом вздохнула и негромко тявкнула, намекая хозяину, что такой отважной, терпеливой и деликатной собачке полагается вкусная сахарная косточка!
– Вот теперь я убедился, что не только с Милой, но и с тобой все в порядке, – выдохнул Фил в мои распухшие от поцелуев губы. И, уже обращаясь к ветеринару, спросил: – Сколько я должен за прием?