Я выдохнула, поправила ремешок сумочки, очки и припустила, резво перебирая каблуками. Громилы целеустремлённо двинулись за мной.

Блин!

Так… Я, конечно, не была мастером спорта по бегу на каблуках, но, думаю, сейчас самое время освоить этот вид физической активности, дарующий здоровье, долголетие и вообще все… Главное – успеть его применить, дабы шустро унести ноги.

Заспешила к ближайшему подземному переходу. Там, в послеобеденной толчее, был шанс затеряться. Был, но, судя по моей удаче, он скоропостижно скончался. Потому как после усиленного лавирования меж встречных я с надеждой обернулась. Думала, что оторвалась… Но, узрев за спиной в опасной близости двух типов в пиджаках, несколько раз громко нарушила закон о запрете пропаганды гомосексуализма.

Один из преследователей был высоким и смазливым. У-у-у, Аполлон недоделанный! А второй – широк в плечах, талии… в общем, просто широк и могуч, прямо как Советский Союз.

И эта парочка – Союз-Аполлон – прямо-таки жаждала стыковки с одной несчастной мной. Лучше бы дуэтом они обои стыковали, шабаша на ремонте, цены б им не было!

Выскочив на противоположной стороне улицы, увидела, как рядом от остановки отходит маршрутка. Вскинула руки и понеслась на пассажирский форд в лобовую атаку. Ошарашенный водитель в футболке с надписью «Россия для русских», уже включивший поворотник и почти выруливший на полосу, понял, что если не посадит меня, то посадят его: сумасшедшая пассажирка просто распластается по капоту. Он резко ударил по тормозам. Я заскочила в салон. Бросила взгляд на бегущих за мной типов и выпалила:

– Там за мной толпа узбеков бежит. Щас напихаются в маршрутку, как кильки в бочку…

Нет, я ничего не имела против уроженцев Узбекистана. Но жить хотелось больше, чем соблюсти толерантность.

Водитель же, футболка которого давала исчерпывающую характеристику взглядов ее хозяина, рванул, словно наскипидаренный. В заднее грязное стекло я увидела, как амбалы замедляют свой бег.

Отстали. Наконец-то. Похоже, на работу мне сегодня возвращаться не стоит. Свожу Фелликсову мамзелю в салон – и домой. А завтра сообщу о громилах боссу. Хотя… Как только Махов подпишет соглашение с акционерами, то надобность в преследовании – хоть меня, хоть Феликса, хоть самого Махова – отпадет.

Уходя от погони, я дала изрядный крюк, поэтому приехала к дому Феликса впритык. «Ничего… Хватит его пассии и пары минут, чтобы собраться!» – со странным злорадством подумала я, сбавила скорость и неторопливо зашла в подъезд. Отперла дверь ключом и шагнула на порог со словами:

– Я уже вызвала такси до салона. Оно будет через пару минут, собирайтесь!

И… увидела корги.

Всю глубину своего заблуждения, жгучей ревности к пассии Феликса, разочарования – в общем, всех последствий милых женских умозаключений я поняла лишь сейчас.

А доблестная стражница гавкнула. Потом еще раз. Задумчиво дернула хвостом в попытке помахать. И снова гавкнула. Словно никак не могла решить, злая она охранная собака или гостеприимная домашняя. Принять верное решение помогла я. Путем отката. Натренировалась уже на Чупе и Копе. А Мила, как оказалось, не чуралась подкупа. В общем, я дала ей взятку, подложив свинью. В прямом смысле слова свинью. На оную я охотилась в холодильнике Феликса, вооружившись отвагой и прикрывшись отсутствием совести. И ведь самую аппетитную часть хрюшки выбрала – корейку, которая была настолько вкусной, что уменьшилась почти вдвое.