Он назвал сумму, и я пожалела, что не приписала в договоре еще один ноль. Тогда счет хотя бы сравнялся.

– Но раз уж вы узнали, предлагаю вам сделку. Вы изображаете, что от меня без ума. А я выплачиваю вам ту сумму, которую вы указали в договоре. И через две недели мы расстаемся к взаимному удовольствию и обогащению. Да нам даже договор не нужно составлять. Тот, который вы мне предложили, подойдет. Единственное условие – полная конфиденциальность нашего соглашения.

Что-то было не так. В его рассказе, как в блюде из дичи, которую тевтонец-повар залил кучей ароматных соусов, мне чудился тонкий привкус собачатины.

Но придраться с ходу было не к чему, а в дамскую комнату уже хотелось.

– А если я откажусь?

– Тогда мы оба проиграем. Я потеряю деньги. Вы – всего лишь возможность получить солидный куш и позволить себе не надрываться на благо «дяди Сэма».

Если бы не последняя фраза, его речь была бы идеальной. Но я искала работу не потому, что мне позарез нужен был кусок хлеба. Нет, не так. Не только из-за того, что мне нужны были деньги, я пошла работать помощником юриста. Я хотела стать кем-то. Сделать себе имя, карьеру. Стать профессионалом.

– Я подумаю над вашим предложением. А сейчас, извините, я отлучусь на несколько минут, – с этими словами я встала со стула.

А заодно проверю тевтонца на вшивость. Он нет-нет да и косил взглядом на мою сумочку. К тому же заказал именно газировку – ее чем больше пьешь, тем больше пить хочется. Значит, он рассчитывал на мой забег в определённом направлении.

Так зачем ему ломать столь грандиозный план? Оставлю сумочку висеть на спинке стула. Красть там все равно нечего. Телефон у меня лежал в кармане пиджака, карточка виртуальная, установлена на смартфоне же. Ключи я сегодня забыла на тумбочке в прихожей, а денег наличкой у меня имелось ровно на милостыню.

Я повернула за угол, выждала несколько секунд и… осторожно выглянула. Так и знала! Тевтонец с видом заправского стервятника копошился в моем барахле. Вытащил губную помаду, кошелек, влажные салфетки. Потом на стол лег паяльник (уже месяц его носила, никак не могла отдать в починку), флакончик духов, ежедневник, пилка для ногтей, футляр для очков (хотя последние дни я ходила в линзах), переносная зарядка для телефона, витамины для глаз, жвачка, но-шпа, расчёска, носки (причем не парные). Груда на столе все росла, вызвав удивление уже и у меня: это моя миниатюрная сумка или пробник Бермудского треугольника? И как он собирается запихнуть это все обратно?

Тевтонец выгрузил, кажется, все содержимое. И, судя по его виду, не обнаружил того, что искал.

Итак, про спор этот гад тоже наврал. Иначе зачем ему было рыться у меня в вещах? Вот только стоит ли сейчас появляться с обличительной речью? Что-то подсказывало, что нет. И это же что-то подсказывало, что еще немного, и в дамскую комнату можно будет не торопиться. Едва долетела до нее. Спустя пару минут я неторопливо пошагала обратно. Вель невозмутимо сидел на своем месте. Моя сумочка висела так, словно ее и не потрошили. И вообще, все выглядело мирно и благопристойно.