- Из Центра пришёл приказ - сдаваться, - снова заговорил второй спецназовец. - Мы - граждане Метрополии, нас, дескать, по-тихому обменяют на пленных латиносов - если быковать не будем. То есть, в Москве нас похоронили и оптимизуют потери. Всех нас. Спасают кого можно, самых ценных, пусть даже через плен.
- Но Смоленск... - дрожащий голос глава медслужбы.
- Списан. Помощи не будет. - Майор покачал головой. Слова давались ему нелегко, ведь это очень и очень хреново, быть вестником апокалипсиса. Пусть даже в масштабе одного города. Но лучше знать плохую правду, какая бы та ни была, чем жить в розовых очках. - Никого не осталось. Только вы и ваша бомба.
- Бомба? - А это по-детски звонкий голосок обладателя камеры.
- Бомба? - вторил непонимающий женский голосок от сидящей рядом.
- Что за бомба? - А это кто-то из молодых бойцов.
- Наш редут не просто так держится, парни, - взял слово Михалыч, обращаясь к своим, к сидящим вокруг стола бойцам-марсианам. - У нас тут приготовлен сюрприз для осаждающих. Приготовлен давно и не нами, с запасом. Просто так, на случай осады, любой - мало ли что. Когда это делали, подразумевали вражескую армию, десант - никто не думал, что это будут свои выродки.
- Что за бомба, Михалыч? Не томи!
- Стас, заткнись! - рявкнул главный медик.
- ЭМИ. Сто пятьдесят мегатонн, - выложил 'Достоевский'. - Выжжет, нахрен, всё на поверхности, всю область. До Нового Воронежа достанет.
- Место у нас здесь такое, рельеф, - пояснил глава медслужбы. - Таких объектов, как наш, несколько... Было.
- Но только ваш ещё держится на плаву, - грустно усмехнулся майор из Метрополии.
- Поэтому 3,14дарасы и копают тут вокруг? - снова раздался чей-то обалдевший молодой голос. - А мы потому с редута и не уходим?!
- Хотя нафиг нам не упал это вольфрамовый... - поддержали его.
- Четверо наших сдались, - покачал головой майор. - - Последовали приказу. Мы - нет, решили сражаться до последнего. Они не знали о бомбе. Мы - знаем. И мы у вас. Как вы решите, мужики - так и будет. Если сдадитесь - мы с вами. Решите уходить, прорываться - поможем огнём. За какой конец винтовку держать знаем. Вдруг и правда получится? А решите драться...
- Да кем, кем драться! - подскочил Паша из предыдущего ролика. - Нас тридцать! Тридцать человек, товарищ майор! Двенадцать ополченцев и восемнадцать бригадовцев! И пятеро гражданских в медслужбе! Три девочки и мальчишка! Да раненые, сорок шесть тел, кого в город до завала не успели отправить! Нету у нас редута! Нету у нас батальона! Никого нету!
- Зато у вас есть бомба, - одними глазами усмехнулся майор.
Смена плана. В кадре картинка. Вид плеча и груди Михалыча, 'Достоевского'. Было видно, они сидят со снимающим рядом в одном из тёмных оставшихся без света тоннелей, разговаривают 'по душам', и судя по эмоциональному накалу, разговор очень важный. Наверное, самый важный во всей этой кампании на вольфрамовом заводе.
- Видел, ты и на совете запись включил, - укорил 'Достоевский'. - Не можешь без своих штучек, да?
- Дядь Федь, я... - попытался оправдаться Макс, но был остановлен.