— Бр — р–р — р, — поежился Мастер. — Готический роман, микабирический жанр, фильм ужасов. Идиоты… Не понимают, что провоцируют на ответное…

Подмастерье тут же отметил про себя, что материал о чеченской войне старший коллега читал с куда большим интересом, чем предыдущий, о себе.

— Никогда в этой стране не будет порядка, некогда тут не будет настоящей свободы и демократии… — киллер отложил газету. — Полицейское государство… — он поджал губы. — Не понимаю. Теперь все эти Фанерно — Спичечные Комбинаты, все эти милиционеры и РОУПы меня ищут. Ну, убил одного человека — подумаешь… А сколько генералы — герои положили? И они — всем известны. Почему тогда никто не врывается в маске в дом по Рублевском шоссе, не бьет прикладом по голове? Почему не показывают по телевизору портреты этих погибших, почему не комментируют под портретом: «Петр Васильев убит» или «Сергей Сидоров убит», а?

Дождавшись, пока Мастер завершит высказывать негодование, Подмастерье напомнил:

— А насчет тебя — что? Ну, эта версия — журналист, интервью, «врач»?

— Идиоты, — вновь поморщился Мастер, — много кинематографических подробностей, много шелухи, слишком сложно… Каким надо быть кретином, чтобы ехать в медсанчасть своего же боевого подразделения! Наверное, журналист пересмотрел на ночь американских боевиков, ну, и решил поиграть в смелого шерифа… — вздохнув, Мастер добавил: — и вообще, выключи этот телевизор. Надоело галиматью слушать…

Подмастерье послушно щелкнул пультом дистанционного управления.

— А теперь что? Самолет у тебя когда?

Мастер посмотрел на часы.

— Через восемь с половиной часов…. Как по видику — точно.

— И… все?

— Да, я никогда сюда больше не вернусь, — твердо произнес Мастер.

— Почему?

— Не могу больше жить в этой стране. Тут, в России, никогда не будет настоящей демократии, — уверенным тоном повторил он уже высказанное; по голосу киллера было понятно, что это — наболевшее, выстраданное, и что он говорит честно, от всего сердца. — У этой страны нет будущего…

Подмастерье вздохнул, посмотрел на часы — сделал это с видимым сожалением: как же, старший товарищ уезжает, стольким ему обязан, в люди ведь вывел…

— Но ведь ты в свое время хотел в Думу баллотироваться, — напомнил Подмастерье, — депутатом бы стал… Ты вот считал, что и денег у тебя для этого должно было бы хватит…

— А толку что? На хрена мне эта Дума? Ну, придет к власти Сын Юриста и Друг Хуссейна, обязательно ведь придет — и что? Разгонит всех к чертовой матери… Если государство не может дать своим гражданам гарантий безопасности, — назидательно произнес киллер, — то грош цена такому государству… Ну, стану я депутатом, а потом меня объявят врагом народа и упрячут в «Матросскую тишину»…