Скупив и просмотрев все газеты (а все газеты, разумеется, только и писали, что о трагедии), Обозреватель с удовольствием отметил правильность хода собственных мыслей относительно траурной заметки: две газеты, не сговариваясь, назвали печатные соболезнования «У него был честный взгляд», еще две — «Последний взгляд», три обыграли «час пик, который стал его звездным часом».
Вот так создаются журналистские штампы. Господа преподаватели спецкурса на журфаках, используйте, пожалуйста в своей многотрудной работе!..
Главный не обманул: через несколько дней Обозревателю действительно привезли видеокассеты — архивные записи с Останкино.
Бесчисленные «Взгляды», «Темы», «Поля чудес», «Часы Пик»…
Смотреть, не смотреть…
Во всяком случае, для сентиментальных воспоминаний материала — и так более чем: с лихвой хватило бы и на сентиментально — криминальный роман, даже с продолжением: «Влад Листьев убит‑2».
Сел за компьютер, просмотрел — много ли там еще про аквариумных рыбок писать?
Немного, вроде бы. Во всяком случае, успеет и то и другое.
Итак — начали: lех892, так, вошли в программу, текст, загрузить, директория, название:
УБИЛИ ЕЩЕ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА?
Да, теперь, после выступления Президента, после милицейских кордонов, пасмурного мартовского неба над Ваганьковским, после проникновенных слов, произнесенных над гробом, мы наконец поверили тому, во что верить отказывались: Влад Листьев убит. Убит жестоко, безжалостно…
Фу — у–у, как тяжело дается первый абзац!
Он всегда тяжело дается. Главное в таких материалах — дойти до половины, до «экватора», а потом — само собой покатит. Это как дизельная машина, как его «бээмвуха»: главное разогнать, а дальше несется, как танк Т–90 на Гудермес…
Ну, теперь о том, каким он парнем был, самое главное: читатель — идиот заглатывает эту наживку, как таблетку цитромона:
…он был остроумен, обаятелен и на удивление скромен: именно таким запомнили его и миллионы телезрителей, и коллеги. И теперь, когда мы поверили в его смерть…
Ну — ка, ну — ка, что там Коллега говорила?
Гений?
Ну, это уже чересчур. Героизация может стать утрированной, и тогда не статья получится, а пасквиль. Но слово подходящее. Ага: «добрый гений Останкино». Сгодится.
…никто никогда не знал и не узнает, как много он работал, как много делал. Для нас с вами. Ведь мы, россияне, зацикленные, закомплексованные, злые, ненавидящие друг друга и самих себя, становились добрей, свободней, раскованней… Его «Поле Чудес»…
Что — то друг не звонит — наверное, все — таки умудохали в этой Чечне больше пяти тысяч. Надо бы официальные цифры проверить — да некогда вот…
…кто, кто, у кого могла подняться рука на этого незаурядного человека, на такого человека? — этот вопорс задают сегодня не только…
Так всегда: когда проклинаешь этот маленький агрессивный аппарат, он дребезжит, как безумный, когда ждешь звонка — ничего нет.
Нет, наверное, боится, что проспорит: кажется, последняя официальная цифра была две тысячи…
Или нет?
…это позор, позор всего нашего общества. Агрессивность, которая…
Все — таки, если разобраться — телефон не так страшен. Ведь по телефону могут случиться и хорошие новости. Нечасто, правда… И все — таки: сколько в Чечне уже положили?..