Мы столпились у двери. Трон Цинтии перенесли в самую дальнюю часть овального стадиона. От места, где должно было пройти сражение, ее отделяло не меньше пятидесяти ярдов.

Она встала, и весь стадион погрузился в тишину, не считая нескольких раскатистых отрыжек. В один из арочных проходов вошла четверка амазонок, несущая на плечах платформу на деревянных столбах. На платформе стояло что-то вроде скульптуры, прикрытой толстой расшитой тканью. За ними показались еще две амазонки, ритмично бьющие в барабаны из полых пней, обтянутых звериной кожей.

Они пересекли стадион и опустили платформу перед троном. Цинтия медленно спустилась по лестнице и одним резким движением сдернула ткань.

На золотом основании, инкрустированном красными драгоценными камнями, покоилась жемчужного цвета сфера. Она засверкала в огнях купола, и амазонки восторженно заахали и заохали.

– Воины, ученые, женщины мысли и отваги! – мощный и твердый голос Цинтии разнесся по стадиону. – С превеликим счастьем и тяжелым сердцем я сообщаю вам, что Совет Старейшин принял решение, что сегодня наступил день, которого все мы так долго – невообразимо долго! – ждали!

Торквин впился в локулус жадным взглядом:

– Так близко…

Марко сделал глубокий вдох:

– Давайте мне эту амазонскую форму. И быстро. Пока я не передумал.

– Ай! Ай! Ай! – морщился Марко, пока Элоиза выщипывала у него на ногах волосы. – К чему вообще эти щипчики?

– Моя приемная мама так делала, – ответила Элоиза.

– Я не твоя приемная мама! – взвыл Марко. – Леди-босс все равно не разглядит мою растительность. И потом, ты ноги Максимо видела?

Брат Димитриос вбежал в комнату, держа в руках большой кожаный мешок, который он едва не уронил при виде Марко.

– Клянусь копьем Массарима – что здесь происходит?!

– Где вы были? – спросил Марко.

– Наш дорогой друг Герострат дал мне кое-какое дополнительное оружие, – пояснил брал Димитриос. – Но я полагал…

– Сегодня роль Элоизы сыграет Марко Рамсей, – заявил Марко.

Снаружи из еще одного прохода выскочил Герострат и принялся исполнять что-то вроде клоунады, поджигая пятифутовую деревянную копию храма Артемиды. Даже в уменьшенной версии он выглядел впечатляюще – с бесчисленными рядами колонн снаружи и внутри. А когда храм вспыхнул, Герострат попытался потушить его с помощью маленького ведерка с водой. Одновременно с этим из проходов со шлангами в руках выбежали амазонки.

Специально, чтобы повеселить зрителей, они быстренько погасили пламя и переключились на Герострата, который, сбиваемый мощными струями, превращался то в голубя, то в кота, то в визжащую обезьяну.

– Думаю, разогрев почти окончен, – сказал я.

Касс обматывал лодыжки Марко до самых колен завязками от сандалий.

– Все равно тебе не хватает изящества, – заметил он.

– Могу надеть пачку. – Марко поправил шлем.

Я повязал вокруг его толстой шеи разноцветный шелковый шарф. Торквин затянул тунику, чтобы плечи Марко не выглядели такими широкими.

– Не раздвигай сильно ноги, когда стоишь, – посоветовал я.

– Не топай, когда идешь, – подхватил брат Димитриос.

– Ты не можешь сделать свои руки менее мускулистыми? – спросила Элоиза.