– Эй! – испугался он. – Что ты…

Он попытался схватиться за косяк, но я уже окончательно потерял равновесие. Тогда я отпустил рубашку Марко и отчаянно замахал обеими руками.

– …ДЕ-Е-ЕЛАЕШЬ?!! – под усиленный отраженным от стен эхом вопль Марко мы оба упали в темноту.

Не очень понимаю, почему Марко первым достиг дна. Но был невероятно этому рад. Он, конечно, представлял собой сплошную груду мускулов, но все равно оказался мягче мраморной поверхности.

– Йеу, брат Джек, ты своим задом впечатался мне прямо в почку! – морщась, Марко вскочил на ноги.

– Прости! – Я скатился на ковер, сотканный из темно-красных, зеленых и синих нитей – сцены охоты, игры в лесу, отдых на лугах. Тот факт, что я мог все это различить, как и гримасу Марко, означал, что где-то в процессе нашего падения кто-то включил свет.

Оглянувшись, я обнаружил, что речь шла не об одной лампе, а о примерно двух дюжинах канделябров, намного причудливее и крупнее тех, что были наверху. Я сел, с трудом переводя дыхание. Огромная мраморная плита на толстых колоннах мешала рассмотреть помещение, где мы оказались, но в паре футов от меня я заметил деревянную лестницу, заканчивающуюся у арочного прохода в стене. Там стояли Касс, Элоиза, Торквин и брат Димитриос и смотрели вниз.

– Ты мог воспользоваться лестницей, – заметил Торквин.

– Спасибо за предложение, – огрызнулся я.

Мой взгляд скользнул по потолку, представляющему собой громадный купол с изображением богини в окружении женщин с длинными струящимися волосами. До него было ужасно высоко. Кафе «Амазон» было одноэтажным зданием. И у него совершенно точно не было купола.

– Как они успели так быстро зажечь все эти свечи? – Марко отвернулся к мраморной плите и побарабанил по ней пальцами. – Ого, рад, что моя почка не приземлилась на эту твердую штуковину…

Он осекся, глядя куда-то за плиту.

Я немедленно вскочил. В противоположной стене зала в центре напоминавшего пещеру огромного камина трещал гигантский костер. Языки пламени взметались не меньше чем на три фута в высоту, лаская бока медленно вращающейся на вертеле туши, похожей на свинью. Жуткая вонь как от жженой резины и рвоты заставила меня заподозрить, что на самом деле это был вромаски.

Сбоку, вращая вертел, стоял Герострат.

Я пихнул Марко локтем.

– Это он, – прошипел я. – Тот парень!

Старик повернулся, и его лицо озарилось улыбкой:

– А, как хорошо, что вы… свалились сюда!

– Кто ты? – спросил я.

– Ты слышал, что я сказал? – не обратил внимания на мой вопрос Герострат. – «Свалились сюда»? Ха-а-а-ха-ха-ха! – Он запрокинул голову и громко захохотал.

Марко, прищурившись, плавно придвинулся к старику:

– Дедушка, зачем тебе такие оранжевые глаза?

И действительно, глаза старика совершенно точно мерцали мутно-оранжевым светом.

– Это цвет огня, – ответил Герострат.

– Ты… ты был котом! – воскликнул я.

Он кивнул:

– Меня любят в том ресторане. Чудесные люди. Особенно греки.

– Ладно, Гарфилд, – вмешался Марко, – рассказывай, кто ты, черт возьми, такой и чем занимаешься.

Старик, шаркая разваливающимися сандалиями, сделал несколько шагов к нам и неуклюже поклонился: