— Если она начнет скандалить, не пугайтесь, — быстро сказал Шаховской Варваре.

— Не буду, — тоже быстро ответила она. — Если старуха начнет скандалить, вы меня спасете, да?

Он кивнул, глядя на дверь, за которой происходили возня, шорохи, брякала цепочка. Наконец заскрипели петли, приоткрылась узкая щель, за ней белело лицо и мерцал глаз. Из щели шибануло таким крепким кошачьим духом, что Дмитрий Иванович немного подался назад.

— Что нужно? Вы к кому?

— К Ольге Яковлевне. Это вы?

— Комнат не сдаю.

И дверь захлопнулась. Дух немного отступил.

— Мы из музея на Воздвиженке! — прокричал Дмитрий Иванович в коричневый дерматин. — По делу!

Снова проскрипели петли и обозначилась щель.

— По какому такому делу?

Тут Варвара Дмитриевна, которую Шаховской собирался спасать от полоумной бабки, перехватила инициативу. Распахнув красную книжечку, она ловко сунула ее в щель и приказала:

— Открывайте.

В щели завздыхали, завозились, загремели цепями, и дверь приоткрылась.

— Агитаторы, что ли?.. Так я не голосую, провались она пропадом, ваша советская власть!

— Советской власти двадцать лет как нет, — объявила Варвара Дмитриевна и сунула нос в воротник пальто — воняло из квартиры нестерпимо. — Вы Ольга Яковлевна? Куда проходить?

— Ну, в кухню идите…

От вони щипало глаза. Шаховской двинулся по коридору следом за хозяйкой. Варвара у него за спиной нащупала его руку, он взял ее ладонь и сжал.

— Нужно было с работы противогаз захватить, — негромко сказала она. — У нас есть на складе.

В кухне были кошки.

Кошки сидели на каменном подоконнике, на столе, на буфете с раздвижными дверцами — одна оторвана, — на стульях и табуретках. Кошки ходили по полу и спали в картонных коробках, в ряд стоявших у стены, выкрашенной до половины зеленой масляной краской, кое-где растрескавшейся. Кошки лазали по посудной полке среди разномастных тарелок. Под ногами хрустело, как будто приходилось давить тараканов, оказалось, что весь пол усыпан кошачьим кормом из прорвавшегося пакета. На плите в алюминиевой кастрюле булькало какое-то варево, от которого воняло еще хуже, чем от кошек.

— Рыбку варю, — безмятежно сказала хозяйка, взяла кошку, уселась на табуретку и посадила ее на колени. Киса недовольно дернула хвостом и спрыгнула. — Им нужно свежей рыбки поесть. Я беру в гастрономе, недорого.

Варвара прошла к окну — кошки недовольно оборачивались и мяукали — распахнула захлопнутую форточку и сунулась к ней.

— Ольга Яковлевна, вы знаете музей на Воздвиженке? Вы несколько раз туда приходили! — спросил Шаховской.

— А что? Я права не имею? У нас все права только богатые имеют, и еще депутаты! А если я не депутат, значит, мне и приходить никуда нельзя?! В милицию меня?! Заявление на меня писать?!

Она раздула ноздри и хлопнула ладонью по столу. Кошка, вылизывавшая ногу, вздрогнула и посмотрела на нее с презрением.

— А вы пишите заявление, пишите! На меня и на деточек моих! В Конституции не написано, что запрещено кошек держать! А раз не написано, значит, я право имею! И не выселите вы меня, найдется и на вас управа!

— Вы приходили в музей на Воздвиженке? — повторил Шаховской.