, красный цвет навсегда перестал быть цветом мужественности и воинственности, хотя этот пласт его символики сложился еще в глубокой древности. Марс окончательно уступил место Венере. Красный — уже не одежда для мужчин, но, как и прежде, украшение для женщин. Он все еще остается для них элегантным, праздничным цветом, хотя подходит не для всех случаев жизни и не для всякого возраста: в красное по-прежнему одевают маленьких девочек, но молодым девушкам и пожилым дамам, по крайней мере в высшем свете, носить его не рекомендуется. Марсель Пруст, писатель, для которого цвета во всех областях жизни играли такую важную роль, поведал нам об этих тонкостях в своем романе "Пленница". Рассказчик, он же главный герой, любит юную Альбертину; он хочет заказать ей элегантный туалет и размышляет, подойдет ли для этого красный цвет. Он задает этот вопрос герцогине Германтской, которой он восхищается и в которую даже был когда-то влюблен.

Герцогиня очень мало рассказывала о своих туалетах, а мне эти сведения были необходимы, чтобы заказать туалеты в том же роде, но только для девушки, для Альбертины. "Вот, например, мадам, когда вы собирались на ужин к мадам де Сент-Эверт, вы были в однотонном красном платье и красных туфлях. Вы были ослепительны, словно кроваво-красный цветок, словно пламенеющий рубин <…> А может ли юная девушка надеть нечто подобное?"

Герцогиня <…> расхохотавшись до слез, посмотрела на графа с насмешливым, удивленным и в то же время восхищенным видом <…> как будто хотела сказать: "Да что это с ним, он с ума сошел!" Затем, обернувшись ко мне, сказала ласковым голосом: "Я не знала, что была как пламенеющий рубин или кроваво-красный цветок; но я помню, что у меня действительно было красное платье, из красного атласа, какие шили тогда. Да, юная девушка с грехом пополам может носить такое платье, но вы говорили, что ваша приятельница не ездит в гости по вечерам. А это вечернее платье, его не надевают для дневных визитов"[225].

Из этого отрывка мы узнаем много интересного, однако не стоит забывать, что действие в описанной сцене происходит накануне Первой мировой войны: тогда светские дамы в послеобеденное время ездили с дневными визитами, а для больших вечерних приемов необходимо было переодеться. После войны все очень быстро изменилось. Прежние светские условности, связанные с одеждой, в бурные 1920‐е годы были выброшены на свалку истории. А в 1960‐е наступает эпоха раскованности, когда тела женщин и мужчин освобождаются от любых табу, в том числе и хроматических. Сегодня любая женщина, если ей угодно, может носить красное, вне зависимости от возраста, занимаемого положения, рода деятельности и окружения. Она воздерживается от этого только в каких-то особых обстоятельствах — например, если собирается на траурную церемонию[226].

С конца XVIII века в символике красного высвечивается еще одна грань, которая в последующие десятилетия затмит все остальные: красный станет политическим цветом. Рожденный Великой французской революцией, он возмужал в социальных битвах, которые потрясали Европу в XIX столетии. А в следующем веке его популярность принимает всемирные масштабы, так что политическая символика красного заставляет людей забыть обо всех остальных его эмблематических значениях. Во многих областях жизни слово "красный" становится синонимом таких прилагательных, как "социалистический", "коммунистический", "экстремистский", "революционный". За всю историю человечества никогда еще цвет так явно не воплощал в себе определенное идеологическое течение: такого не было ни в императорском Риме, ни в Византии раннего Средневековья, когда синий и зеленый были символами двух враждующих политических партий.