Нашего появления толпа не заметила. Несколько десятков женщин, некоторые с детьми, стояли лицом к проволоке, перекрикиваясь с пленными внутри лагеря. Их разделяло пространство в несколько метров. По этому коридору прохаживались охранники с ружьями на изготовку. Женщины не обращали на них внимания.
— Что происходит? — изумился полковник. — Кто они? — Он указал на женщин.
— Невесты! — ответил я. — Там! — указал за колючую проволоку. — Женихи! Послушайте!
Мы остановились рядом с молодой симпатичной вейкой. Она держала за ручку мальчика лет трех.
— У меня дом, корова, свиньи, куры и кобыла с жеребенком! — кричала она коренастому плечистому очхи с петлицами сержанта. — Земля хорошо родит…
— Сколько земли? — заинтересовался сержант.
— Двадцать десятин!
— Одного коня мало! — заключил очхи.
— Второго купим! Деньги есть! Плуг исправный, сеялка и жатка почти новые.
— Дом большой?
— Горница, кухня и спальня. Есть летняя кухня, сарай, погреб…
— Мальчик твой?
— Мой! — Вейка приподняла сына. — Три года уже, помощник растет!
— А самой сколько?
— Двадцать два!
— Есть моложе! — скривился очхи. — К тому же девки, а не вдовы.
— За ними ты в примаки пойдешь! — возразила вейка. — На тестя работать будешь! А у меня сам себе хозяин! Ты глаза-то разуй: чем они лучше? Обнять толком и то не умеют. Я молодая, здоровая, горячая — любить буду всю ночь. У них-то, может, и ноги кривые, а у меня смотри! — Женщина задрала подол спереди. — Видал такие?
Очхи за проволокой, привлеченные сценой, засвистели, заулюлюкали, но вейка держала подол, давая возможность сержанту рассмотреть. Тот впился глазами.
— Срам! — плюнул сопровождавший меня полковник.
— Для этой женщины обрести мужа — вопрос выживания! — сказал я. — Одной ей хозяйство не потянуть, а работника не сыскать — мужчин мало.
— У нас тоже есть вдовы! — нахмурился полковник.
Я развел руками. Тем временем сержант за проволокой сделал вейке знак, та опустила подол и, волоча сынишку за руку, побежала к воротам. Сержант двинулся в том же направлении.
— Что теперь? — спросил полковник.
— Заявят чиновнику, что хотят вступить в брак. Тот зарегистрирует и выдаст свидетельство. После чего сержанта отпустят. Вейка повезет его к себе, но, думаю, первую остановку они сделают там! — Я указал на недалекие кусты.
— Зачем? — удивился полковник.
— Он слишком жадно смотрел на ее ноги. А ей надо доказать, что обещала не зря. Не то еще сбежит!
— Откуда знаешь? — сощурился полковник.
— Проехал по лагерям. Везде одно и то же.
— Сманиваете наших парней?
— Не всех. Во-первых, отпускаем только через брак — чтоб не шатались по дорогам. Тем, кто женат, — от ворот поворот. Они-то, может, и хотели остаться, но будь добр — к семье! Во-вторых, никого не заставляем. Смотри, слушай, выбирай невесту! Не нравятся? Завтра новые подойдут! Они тут каждый день меняются. Дома своя девушка? Складывай вещи — и в Союз! Силой не держим. Однако они, как видишь, не спешат. Ты случайно не холостяк?
— Да у меня дочки такие! — Полковник указал на девиц у забора.
— Счастливый! — позавидовал я.
— Ага! — хмыкнул он. — За кого теперь их выдам?