Еще не взошло солнце, когда мы окружили президентский дворец. Вдоль цепи солдат идет лейтенант.

- Эй, примите таблетки. Всем принять таблетки, - орет он. - Кто еще не взял их, вытащить из НЗ. Сержантам, проверить, чтобы все приняли... - Он задерживается передо мной. - На возьми, - на его грязной ладони круглая, оранжевая таблетка, лейтенант предлагает ее мне.

- Я не хочу.

- Ешь. Это приказ.

Все солдаты принимают эту дрянь. Я беру таблетку и с отвращением бросаю в рот. Через десять минут ко мне пришло ощущение легкости и полного бесстрашия. Я готов крушить и бить любого врага, будь ими даже отец или мать.

- Толя, на тебя вся надежда. Мы пойдем первыми, ты должен снять всех снайперов и солдат противника со стены. Мы не должны иметь потерь.

- Есть.

- Я буду рядом с тобой.

Только выползла из-за гор половина солнца, как мы получили по радиостанции сигнал к выступлению. На небе выскочила красная яркая точка ракеты и медленно поползла вниз. Отчетливо вырисовывались стены и защитники на них.

- А не придет помощь к Амину? - спрашиваю я лейтенанта. - Вдруг его поддержат войска?

- Не поддержат, все спланировано. Толя, давай, - просит он.

Я вскидываю автомат и начинаю уничтожать мечущиеся возле зубцов стены, фигуры. Еще несколько снайперов рядом с нами, беспрерывно посылают гостинцы смерти. Под этот огонь, наши перебежками достигают стены и закидывают на них "кошки" и лестницы. Как только первые солдаты оказались на верху, лейтенант дергает меня за руку.

- Теперь наша очередь. Пошли.

Мы добегаем до стены и по брошенным веревкам забираемся на нее. Кругом неподвижные тела гвардейцев Амина. Во двориках идет бой. Жутко чадят у ворот два танка, во дворе бронетранспортеры сбились в кучу и около них уже крутятся наши солдаты.

- Вон туда, - указывает мне лейтенант в направлении еще не занятых двориков.

Я выстрелами снимаю двух президентских солдат, неосторожно высунувшихся из-за колон. Спускаемся по лестнице и бежим через дворик к железной дверце. Лейтенант подбрасывает к ней гранату и мы жмемся за выступ стены. Как только граната разорвалась, мы бросились к изуродованной створке, висящей на одной петле, и вбежали в темную галерею.

Это была женская половина дворца. Когда мы ворвались в зал, где сидели, бродили или валялись красавицы из президентского гарема, поднялся такой визг и вой, что лейтенант вынужден выпустить в потолок очередь из автомата, что весьма не намного успокоило шум. Какая то девушка забилась в истерике, кто то зарыдал. На меня выскочил мужик в черной одежде с наганом в руке. Я выстрелил и его отбросило прямо в проем окна.

- Бежим. Бежим, - тянет меня лейтенант.

У больших двухстворчатых дверей два вооруженных типа, тоже в черных накидках. Лейтенант убивает одного, я второго. Офицер откидывает задвижку и мы врываемся в новый зал. Несколько гвардейцев Амина при виде нас, бросают автоматы на пол и поднимают руки. В углу зала, в кресле сидит бородатый мужик в военной генеральской форме с автоматом на коленях. Рядом с ним, уже знакомый мне, полковник президентской гвардии, он вскинул руки на верх и кричит.