– Ваша милость, это какая-то ошибка… – взволнованно говорил пухлый толстяк на коротких кривых ножках, который представился тюремным мастером-экзекутором, – никто не мог бросить в тюрьму кого-либо без указания судьи, да еще вашего человека…

– Вот его сестра вчера была арестована стражниками из вашей тюрьмы. Почти без объяснений забрали девушку, а моего человека избили и бросили в тюремную яму на сутки, – сообщил ему сквозь зубы маг.

Толстяк побледнел еще сильнее, крупные капли пота превратились в ручейки.

– Где начальник тюрьмы?! – рявкнул виконт.

– Он… он у себя дома, здесь только я, еще казначей и старшина стражи… – пролепетал экзекутор. – Мы стоим перед вами, ваша милость.

– Так, значит, это твои люди творят произвол? – Маг посмотрел на старшину.

Кряжистый мужик с короткой седой бородой и глубоко посаженными глазами вздрогнул и качнулся назад, словно хотел отступить подальше от разгневанного виконта.

– Я разберусь, ваша милость, обязательно разберусь… – негромко произнес он.

Хлебное теплое местечко, занимаемое им уже несколько лет, расслабило стражника, в душе которого все сильнее укоренялись осторожность, опаска и даже страх. Страх, который сейчас рос и глодал его душу.

– Конечно, разберешься, – кивнул Маркин, – обязательно, а иначе загремишь сам в камеру. Я тебя пропущу через все удовольствия, которые только имеются в тюрьме. От долговой ямы до пыточной камеры.

Старшина вздрогнул так сильно, что звякнул кинжал на его поясе. Уж он-то понимал, чем ему грозит попадание в тюрьму.

– А ты что притих? – Маг посмотрел на последнего из тройки тюремных чинуш, казначея. – Что там в твоих документах значится про его сестру?

– Ва-ва-аша милость… у меня в документах нет ничего такого. Никаких долговых расписок на сто золотых вчера и позавчера не поступало, – с заиканием пролепетал представитель чернильной братии.

Маркин медленно провел взглядом по троице, сморщился от их жалкого вида, потом стал раздавать приказания:

– Ты, – землянин указал на старшину, – ищешь вчерашних стражников, которые доставляли должников в тюрьму. Ты, – палец переместился в сторону казначея, – со всеми документами ко мне: любой клочок бумаги или пергамента по этому происшествию должен оказаться у меня; ясно?

– Я-я-асно, ваша милость, – проблеял тот и мелко затряс головой.

– А ты веди меня в камеры, где содержатся должники, – приказал Костя толстяку.

– Верина! – Как только Итир увидел в клетке сестру, молнией бросился вперед и вцепился в толстые железные прутья. – Верина, я тут, я рядом, сейчас тебя освободят!

– Итир?! Ты?! Но как?..

Высокая худенькая девушка поднялась с грязной соломы и медленно подошла к решетке. Фамильное сходство было налицо – рыжая, как и Итир, разве что волосы длинные и вьющиеся, в то время как у парня они торчали непокорными лохмами во все стороны.

– Документы на нее, – потребовал Костя у казначея, когда тот появился у решетки. Девушку все еще не выпустили – ключа от решетки не нашлось. Дежурный стражник краснел, бледнел и мекал… потом вдруг сознался, что отдал его своему приятелю, некоему Плитеру, который и доставил вчера девушку.