– Какого черта ты делаешь? – требовательно спросила она.

– А на что это похоже? Чиню крышу.

– Не умничай со мной. Ты в курсе, что льет как из ведра? И что ты мог поскользнуться и сломать свою чертову шею?

Конечно же, я был в курсе.

Марианн махнула рукой.

– Забудь. – Она развернулась и зашагала обратно, завернув за угол здания. Вероятно, направилась домой.

Я убрал инструменты в сарай и вернулся к себе. Я встряхивал бесполезный дождевик, когда раздался стук в дверь.

Но не успел подойти к двери, как Марианн, державшая в руке кружку с чем-то горячим, уже распахнула ее.

– Горячее какао, – немного мягче, чем прежде, пояснила она. Совсем чуть-чуть. – Девочки завернулись в одеяло и смотрят фильм. У нас осталось лишнее.

– Марианн…

– Взгляни на себя. Ты промок насквозь. – Она покачала головой и поставила какао на стол.

Я слишком устал, чтобы спорить. Закрыв дверь, я подошел к Марианн и тяжело опустился на стул.

– Зачем ты это сделал? Ты хоть на миг задумался, насколько это опасно?

– У Луиса протекла крыша, нужно было ее починить.

– Он поставит под нее ведро до завтра, – проговорила она. – Это не в первый раз. Мы привыкли ждать, пока твой дядя соберется что-то починить.

– Я все сделал.

– Да, но…

– Кто бы еще стал этим заниматься? – огрызнулся я, застарелая боль прожигала дыру у меня внутри. – Здесь больше никого нет. Поэтому я это сделал. Хоть чем-то помог.

Марианн нахмурилась еще сильнее, обеспокоенная.

– Ронан…

– А что, если ты позовешь на помощь, а там, черт возьми, никто не ответит… или, когда появится, станет уже слишком поздно. Что тогда делать?

Я провел рукой по влажным волосам и, подняв глаза, заметил, что она наблюдала за мной. Губы ее сжались в тонкую линию.

– Я не знаю, о чем или о ком ты говоришь, Ронан, но дело явно не в проклятой дырявой крыше. Я не стану настаивать, хотя мне хотелось бы перемолвиться словечком с тем, кто так сильно тебя подвел.

– Зачем? Что сделано, то сделано.

– Верно. Но это не значит, что все в порядке. И я думаю, тебе нужно это услышать.

Ее слова ударили меня в грудь. Запах теплого шоколада и написанные на ее лице доброта и забота перенесли меня на годы назад, в то время, когда у меня еще была мама. Я растерялся, ощутив нечто вроде дежавю. В этой обшарпанной квартире смешались прошлое и настоящее, пробуждая чувства, которые я похоронил вместе с мамой в тот день, когда понял, что остался один.

– Мне не нужно ничего слышать, – хрипло проговорил я. – Мне не нужны ни твои лекции, ни гребаное какао… Мне ни черта не нужно.

– Неужели?

– Да. Именно так. – Голос прозвучал холодно и безжизненно. – Что ты вообще здесь делаешь? Всегда лезешь в мои дела. Ты всего лишь арендатор.

Я выплюнул это слово, будто оскорбление, и почти ожидал, что Марианн залепит мне пощечину за грубость, а потом уйдет.

Но она даже не сдвинулась с места.

– Ты закончил? – Мягко улыбнулась Марианн. – Все в порядке. Я поняла. Меня тоже частенько бросали в беде, так что я и сама теперь в некотором роде эксперт. Доходит до того, что после долгого времени, проведенного в одиночестве, перестаешь кому бы то ни было доверять. Даже себе самому. И становится так плохо, что, когда кто-то предлагает помощь, это почти пугает. Верно?