Весь день вражеская артиллерия вела огонь по высоте. Вышла из строя телефонная связь. Штаб полка трижды посылал телефонистов, но они были убиты или ранены на глазах у разведчиков. Противник блокировал высоту, перекрыв все подступы к ней артиллерийско-минометным огнем и огнем снайперов. По радиостанции младший лейтенант Барболин попросил доставить на высоту подкрепление и боеприпасы. Несмотря на то что он доложил, что выдвигаться можно только ночью, иначе будут большие потери, с утра 27 июля подкрепление, возглавляемое начальником штаба полка капитаном Кузнецовым, начало выдвигаться к высоте.

Было видно, как человек 25–30 перебежками выбрались на открытое место. И тут с трех сторон открыли огонь немецкие пулеметы. Укрыться бойцам было негде, они ползли по-пластунски. Замирали на месте убитые, раненые пытались отползать назад. Наконец капитан Кузнецов и с ним только двое красноармейцев добрались до высоты, доставив два ящика патронов. Капитан Кузнецов был подавлен: «Чем я помог? Это безумие, безумие!» – говорил он, обхватив голову руками. Оказалось, что полковник Пашковский проигнорировал предупреждение о невозможности выдвижения группы в дневное время и тем самым бросил людей под огонь немецких пулеметов и минометов.

28 и 29 июля противник вел беспокоящий огонь, не предпринимая активных действий. По всей видимости, это стало основанием для командира полка полковника Пашковского для того, чтобы попытаться перейти в наступление. Никаких объективных условий для него, да и необходимости в нем, тоже не было. 30 июля по рации поступила кодограмма: взводу разведки совместно с отрядом добровольцев лейтенанта Калугина, который прорвется на Безымянную, взять высоту 122. Задача была изначально невыполнима. Высота 122 была сильно укреплена, подступы к ней хорошо просматривались, простреливались многослойным огнем. Наступающим негде было укрыться или окопаться – кругом сплошная скала. Но штаб подтвердил категорическое требование командира полка.

Около 15 часов полковая артиллерия открыла огонь по высоте 122. Из района НП полка начал выдвижение на исходные позиции отряд А.П. Калугина. Противник открыл по наступавшим сосредоточенный огонь из орудий и минометов. Бойцы где ползком, а где короткими перебежками пытались проскочить голое пространство. Но все больше из них выходило из строя. На высоту добрался только раненый командир отряда А.П. Калугин. Несколько минут он приходил в себя, затем со злостью сказал: «Лучше бы меня убило, чем смотреть на этот кошмар. Какие люди погибли…» Отряд добровольцев был сформирован из коммунистов и комсомольцев. Почти половина их погибла, остальные были ранены. Только после этого поступил приказ командира полка наступление прекратить и закрепиться на высоте[333].

Не обсуждая человеческие и командирские качества полковника Пашковского, следует привести лишь один факт из его дальнейшей служебной биографии. В декабре 1941 г. он был назначен командиром 52-й стрелковой дивизии. Однако не прошло и месяца, как последовало новое назначение – начальником тыла Масельской оперативной группы войск. С этого времени и до конца войны полковник Пашковский на командные должности больше не назначался.