Я и прежде влюблялся в девушек: иногда всерьез, иногда не очень. С Юшей все было по-другому. Я постоянно думал только о ней. Один приятель сказал, что я «втюрился», другой — что я сильно изменился. К концу первого курса я наконец выяснил, что Юша ни с кем не встречается, и сразу пригласил ее на свидание. В тот же вечер я признался ей в любви. Это нарушало все мыслимые правила отношений с девушками, которые я усвоил с юных лет, — но мне было все равно.
Юша стала моим проводником по Йелю. Она училась здесь в колледже, поэтому знала лучшие закусочные и кофейни. И не только это: она интуитивно чувствовала, когда у меня возникали трудности с учебой, и подсказывала, как их решить. «Попроси о консультации. Здешние преподаватели любят возиться со студентами. По личному опыту знаю». Благодаря Юше я чувствовал себя в Йеле, прежде непривычном и чужом, как дома.
Я пошел в университет, чтобы получить диплом в области юриспруденции. И за один год в Йеле узнал об устройстве мира больше, чем за всю прошлую жизнь. Каждый август в Нью-Хейвен приезжают работодатели из престижнейших юридических фирм, чтобы присмотреться к новому поколению молодых талантливых юристов. Студенты называют это ПОС — сокращенно от «программы осенних собеседований». ПОС — настоящий марафон ужинов, коктейльных вечеринок, приемов и интервью. В мой первый день ПОС перед началом второго курса я прошел сразу шесть собеседований, в том числе с фирмой, на которую рассчитывал больше всего: «Гибсон, Данн и Кратчер» (Или просто «Гибсон-Данн»); у них была юридическая практика в элитном районе Вашингтона, округ Колумбия.
Собеседование с «Гибсон-Данн» прошло гладко, и меня пригласили на ужин в самом модном ресторане Нью-Хейвена, который, по слухам, должен был стать своего рода второй ступенькой отбора: если вести себя непринужденно и впечатлить собеседников манерами, то тебя позовут в Вашингтон или Нью-Йорк для финального собеседования. Было даже жаль, что кулинарные шедевры тамошнего повара придется дегустировать в столь напряженной остановке.
Перед ужином нас собрали в банкетном зале, чтобы выпить вина и пообщаться. Женщины старше меня лет на десять разносили бутылки, завернутые в красивые салфетки, каждые две минуты спрашивая, подлить ли мне еще вина или, может, принести новый бокал? Сперва я слишком нервничал, чтобы пить. Потом осмелел и согласился на вино, а когда спросили, что я предпочитаю, попросил белого, решив, что такого ответа будет вполне достаточно. «Вам совиньон блан или шардоне?» — огорошили меня.
Сперва я решил, что официантка издевается. Потом применил дедукцию и догадался, что речь идет о разных сортах белого вина. Поэтому заказал шардоне — не потому что не знал, что собой представляет совиньон блан (хотя, если честно, то не знал), а потому что шардоне проще выговорить. Итак, вечер только начался, а я уже допустил первый промах.