Меня выручила Эми Чуа, одна из моих преподавательниц. Она рассказала, зачем нужна публикация: «Авторство в журнале полезно, если ты хочешь работать судьей или развивать науку. Если ты еще не определился с будущей карьерой — дерзай». Это был совет на миллион долларов. Поскольку будущее представлялось мне весьма туманным, я решил попытать счастье. На первом курсе, конечно, ничего не вышло, зато на втором я постарался и стал автором престижной публикации. Впрочем, главное не это; главное — что я с помощью профессора закрыл информационный пробел. Можно сказать, прозрел.
Эми и потом помогала мне сориентироваться на незнакомой местности. Йельская школа права — это три года важнейших карьерных решений. С одной стороны, приятно иметь перед собой много перспектив. С другой, я не представлял, что с ними делать и как добиться какой-нибудь долгосрочной цели. Которой, к слову, у меня не было. Я просто хотел получить диплом и найти хорошую работу. Смутно представлял, что надо бы пойти на государственную службу и закрыть долги перед Йелем. Никаких конкретных идей.
А жизнь тем временем меня не ждала. Не успел я поступить в университет, как сразу пошли разговоры о стажировке. Можно было на один год устроиться секретарем федерального судьи. Для молодого юриста это был бы фантастический опыт — секретари изучали судебные документы, собирали данные по прецедентам и даже помогали составить заключение. Отзывы о стажировке были исключительно восторженными, а работодатели из частного сектора охотно выплачивали бывшим секретарям за их опыт многотысячные премии.
Все, что я знал о стажировке, было чистой правдой; к сожалению, знал я удручающе мало. В действительности этот процесс очень сложен и многогранен. Сперва надо решить, в каком именно суде ты хочешь стажироваться: там, где рассматриваются рядовые дела или куда попадают апелляционные жалобы на решение судей низших инстанций? Затем определиться с регионом. Показать себя, конечно, проще всего в Верховном суде: судьи-«федералы», само собой, нанимают самых конкурентоспособных стажеров, но отсюда и определенный риск: если выиграешь дело — считай, ты на полпути в палаты высшего суда страны; если проиграешь — так и застрянешь на всю жизнь где-то в низах. Вдобавок ко всему важна специфика тесного общения с судьями такого ранга. Никому не хочется тратить целый год на то, чтобы быть на побегушках у кретина в черной мантии.
Нет никакой общей базы данных, нет источника, где можно узнать, кто из судей приятен в общении, а кто — нет, как попасть в Верховный суд и какой суд — первой инстанции или апелляционный — лучше. Более того, говорить вслух о таких вещах неприлично. Не спрашивать же у преподавателя, который выписывает тебе направление на стажировку, хороший ли по натуре человек этот самый судья?
Такого рода информацию можно получить только из социальной сети: надо общаться со студентами, свести знакомство с теми, кто прежде работал на должности секретаря, искать общий язык с преподавателями, которые готовы дать предельно откровенный ответ. К тому времени я успел выяснить, что лучший способ использовать возможности социальной сети — задавать вопросы. Так я и сделал. Эми Чуа сказала, что мне не стоит идти на стажировку к элитному федеральному судье, потому что для моих амбиций это будет не самый перспективный опыт. Однако я настаивал; она сдалась и обещала замолвить за меня словечко перед одним высокопоставленным человеком, у которого были хорошие связи в Верховном суде.