Эта мысль промелькнула на миг в сознании Грея и исчезла, когда Родриго медленно поднял руку. Он ждал, и шум замолк, сменившись тихим шепотом.

– В пещерах змей этот человек прошел – один – через темноту и через демонов. Он обернул магию хунгана на него самого, потом вышел из пещеры и забрал меня. Его собственной силой он забрал меня у смерти.

Все молчали, когда тихие слова Азил замолкли среди табачных листьев и темных тел. Потом Родриго кивнул и сказал:

– Es verdad. – Это правда.

Все долго молчали, потом снова заговорили. С сомнением. Недоверием. Изумлением. Грею показалось, что язык изменился, люди говорили не только по-испански, но и на каком-то другом языке – или, пожалуй, языках. Африканских языках. Он расслышал слово «хунган». Кано глядел на него, сурово прищурясь.

Потом бородач заговорил с Греем по-английски, кивнул на Родриго:

– Скажи своему зомби, чтобы он вышел.

Грей переглянулся с Родриго, тот кивнул и встал.

– Будьте так любезны, сеньор Санчес! – Грей поклонился и показал рукой на дверь. Родриго тоже ответил ему поклоном и очень медленно вышел в открытую дверь. Грей подумал, что парень преувеличил скованность своей походки, но, возможно, ему это только показалось.

Помог ли его рассказ? «Твой зомби!» – сказал бородач. Поверили они или нет, что он спас Родриго от хунгана, от смерти, или решили, что он и сам какой-нибудь английский хунган, подчинивший себе Родриго, и что он заставил парня сказать эту речь? Ведь если…

Черный силуэт Родриго слился с ночной тьмой и исчез. Атмосфера заметно разрядилась, словно каждый из сидевших в сарае издал вздох облегчения.

Кано и бородач переглянулись, и через некоторое время Хамид неуверенно кивнул.

Кано повернулся к Грею и что-то сказал по-испански. Азил, застывшая в страхе после ухода Родриго, оторвала взгляд от двери и перевела вопрос.

– Ладно. Как же мы сделаем то, о чем ты говоришь?

Грей вздохнул.

При всей простоте его идеи объяснять ее пришлось долго. Некоторые рабы видели пушку – все слышали пушечные залпы, хотя бы вдалеке, когда пушки обеих крепостей давали залпы в праздники или приветствовали прибывший корабль, – но почти никто не знал, как она устроена.

Принесли еще один фонарь и чисто вымели небольшой пятачок пола, убрав валявшиеся табачные листья. Вокруг столпились рабы. Грей начертил палочкой на красной земле контур пушки и простыми и понятными словами объяснил, как она заряжается и стреляет, а потом еще раз показал запальное отверстие.

– Вот сюда подносят огонь. Порох, – он ткнул палочкой в ствол, – взрывается, – озадаченное бормотание, объяснения тех, кто видел пушку, – и БУМ! – Все на мгновение опешили, потом расхохотались и стали повторять – БУМ, БУМ! Когда успокоились, Грей еще раз показал на запальное отверстие. – Огонь, – проговорил он и выжидающе посмотрел на рабов.

– Огонь! – радостно повторили несколько голосов.

– Exactamente, – сказал он и, улыбнувшись, полез в карман. – Глядите.

– Miren, – сказала Азил, но в этом не было нужды. Все глаза были устремлены на шестидюймовый металлический стержень в руке Грея. У него был большой мешок с такими стержнями разной величины, поскольку он взял все, что мог найти в Гаване у разных скобарей и судовых поставщиков, но, судя по тому, что Иносенсия и Азил могли рассказать ему про пушки в Эль-Морро, он решил, что этого будет достаточно.