Матильда Кшесинская с сыном. 1910-е гг.

Публика приняла Кшесинскую с восторгом, дирекция умоляла, чтобы балерина снова поступила на службу, но та согласилась выступать только в статусе гастролерши без контракта. «Я хотела остаться совершенно свободной и танцевать только тогда, когда хотела и сколько хотела. Я объяснила директору, что никакой контракт не сможет меня связать, и никакая неустойка меня не запугает. Если бы даже я подписала контракт, я его все равно могла бы нарушить. На условиях гастролерши без контракта я вернулась на сцену и служила до самого конца. Правда, я обещала директору быть всегда готовой оказать услугу, если смогу, и моему слову верили».

9 января 1905 года Гапон повел рабочих к царю. В городе было неспокойно, по улицам ходили патрули. Было понятно, что прежний мир уже не вернется.

Впрочем, работа есть работа, и вот уже простуженная Кшесинская с высокой температурой едет в Москву на бенефис Гримальди, забыв про настоятельные рекомендации полиции лишний раз не выходить на улицу. Она понимает, что подменить ее некем, а значит к черту революции, к черту собственное недомогание — она должна танцевать, и она будет танцевать как обещала или сдохнет.

Следующая гастрольная поездка в Варшаву оказалась последней поездкой с отцом. Они танцевали балет «Эсмеральда». Феликс Иванович играл, по обыкновению, роль синдика, Клода Фролло, а все остальные артисты были из местной балетной труппы. Летом 3 июля 1905 года, в возрасте 83 года, он скончался в своем имении Красницы.

Его тело, вместе с останками его матери, Кшесинская перевезла и похоронила в Варшаве согласно последней воле покойного.

Потеря отца была страшным ударом для обожавшей его Матильды, поэтому закончив с похоронами, которые Польша устроила своему великому сыну, Кшесинская забрала Вову и поселилась в Каннах в гостинице «Дю Парк», за городом, где ее уже ждал Андрей.

Стояла глубокая осень, туристический сезон закончился, все опустело, это полностью соответствовало глубокому трауру, в котором прибывала Кшесинская, но одновременно с тем это и давило непроходящей печалью.

Гостиница пустовала, ночью слуги уходили на свою половину, трехлетнего Вову нужно было рано укладывать спать, а Андрей как назло уехал по своим делам, так что ночью Матильда слушала завывания ветра, похожие на стенания привидений, находясь в полном одиночестве.

Не выдержав, она выписала из России сына артистки балета Александровой и князя Долгорукова Мишу, с которым можно было хотя бы в карты поиграть. Когда же приехал Андрей, посоветовавшись, они выписали из Санкт-Петербурга почти всю прислугу Кшесинской, и пока те не приехали, даже пытались готовить сами.

Мирная семейная жизнь продолжались до весны 1906, когда Андрей был неожиданно вызван в Петербург. Поняв, что теперь ей предстоит жить без него, Кшесинская собрала вещи и отправилась за любимым. Несмотря на революционные настроения, ничто не предвещало глобальной катастрофы, и Матильда решила, что хочет не просто обустроить старый дом, а построить новый. К слову, Вова занимал одну комнатку, у самой Матильды были гостиная и спальня, остальные помещения занимала прислуга, а это означало, что если в доме появится еще один младенец, или если сын вырастет и захочет привести в дом невесту, их будет попросту некуда поселить. Кроме того, старый дом требовал капитального ремонта, на который ушла бы уйма денег.