— Других, что ли, людей не нашлось?

— Это, простите, где я их искать был должен? Какой-такой идеей соблазнять и во имя каких идеалов? Может быть, вам в какой-то мере и проще — вон какие толпы приверженцев повсюду с красными флагами бегают! Правда, здесь их уже не видать, так они же не вымерли в одночасье? Только вот эти уже конспирации обучены и супротив своей страны работать станут без угрызений совести — только плати вовремя. И уж среди них-то искать помощников русским агентам станут только в самой распрохреновой ситуации. Разве что совсем от нечего делать. Что здесь, что у нас — и местная крипо, и наша милиция в простом уголовнике пособника вражеской разведки подозревать будет в последнюю очередь. И так есть за что его посадить.

— Интересно… — покачал головой молодой. — А про Хромого вы как давно догадались?

— Да уж года три… Этот кабачок второй год используется. Раньше-то другое место было. А вот хозяин — один и тот же. И служанка тоже. Вот я и почесал себе в затылке — отчего это так? Понятное дело, что он присматривать поставлен. Только вот кем? Пришлось подумать да деньгами посорить… А результат вы сами видели. Зато теперь, по крайней мере, пару лет здесь проблем не будет.

— А кем же они вас считают?

— Это история долгая…

— И всё-таки? Чем больше вас узнаю, тем сильнее убеждаюсь в том, что многие из действительно важных и нужных вещей нам отчего-то не преподавали в своё время.

— Вот как? Вообще-то, наблюдая вблизи некоторых ваших сослуживцев, я склонен с вами согласиться. По-видимому, в системе подготовки у вас присутствуют некоторые изъяны. Причем достаточно существенные. Сколько времени готовили именно вас?

— Восемь месяцев. Но язык я хорошо знал, так что это вполне объяснимо…

— Охреносоветь… Надо было раньше об этом спросить… — Старший из собеседников изумленно посмотрел на молодого. — И что, после этого вас отправили сюда одного?

— Нет, конечно! Сначала — на стажировку и только через год допустили к самостоятельной работе. А что?

— Вальтер, я в свое время учился год! Между прочим — по ускоренной программе! Имея за спиною полный университетский курс! Опыт военной службы и несколько лет упорных занятий стрельбой, фехтованием и борьбой! И то на меня смотрели как на выскочку, не имеющего хорошей подготовки. Сколько языков вы знаете? Кроме немецкого — с ним-то всё в порядке, успел уже проверить. За имперского немца не сойдёте, так это и не страшно — здесь полстраны таких.

— Так я на нем с десяти лет разговариваю! У нас сосед-немец в квартире жил, я с его сыном дружил, вот и научился. По-чешски понимаю, только вот говорить… — смутился молодой.

— Да-а…

— А у вас как с этим? Немецкий-то безупречен — мне бы так!

— Французский, английский и японский — свободно. На двух первых говорю и пишу. По-японски тоже писать могу, хотя и не очень хорошо. Китайский — мандаринский диалект. Чешский — могу разговаривать, хотя за своего и не сойду.

Молодой обалдело замолк. Проводник покрутил головой, осматриваясь по сторонам.

— Вот что… — Он на секунду замолк, провожая взглядом проезжающий мимо автомобиль. — Я, конечно, понимаю, что вы обязаны время от времени отъезжать для доклада руководству… Ничего по этому поводу возразить не могу, им, в конечном итоге, виднее. Но! Настоятельно прошу вас довести до их сведения следующее. Пусть хоть из кожи вылезут, но чтобы командировки эти прекратились! У нас впереди ответственнейшие встречи, к которым вы, как я теперь вижу, готовы не в полной мере! Вы, Вальтер,