— Идти сама можешь? — Строго спрашивает женщина.

Я киваю и пробую встать, она тут же подхватывает меня под локоть.

— Вы можете сказать, хотя бы, что с ней? — Не отстаёт Катя.

— Доктор разберётся. — Ворчит женщина, не оборачиваясь к ней. — Вы всё ещё здесь? Вернитесь в холл: без халата, бахил и маски не положено!

— А если я найду халат? — Спрашивает подруга, высовываясь из-за её широкого плеча.

Я ступаю осторожно, шаги даются нелегко, боль усиливается.

— Твоя родственница? — Хмыкает женщина.

— Подруга. — Отвечаю я.

— Лучше съезди за вещами, подруга. — Бросает она Кате. — Пациентка остаётся здесь, в отделении урологии.

— А какие вещи нужны? — Интересуется Катя.

— Бельё, ночная, тапочки, щётка, паста, мыло и прочее. Халат не надо, мы организуем.

— А куда вы её сейчас? — Катюха всё ещё идёт следом за нами по коридору.

— На УЗИ. — Отзывается медик и бросает на неё взгляд, не обещающий ничего хорошего.

— А, хорошо. — Кивает подруга, наблюдая за тем, как мы заходим в лифт.

Женщина жмёт цифру «четыре», двери смыкаются, и я приваливаюсь к поручню.

— Больно? — Равнодушно интересуется моя сопровождающая.

— Да. — Признаюсь я.

— Угу. — Без тени сочувствия кивает она.

У них тут что, «угу» — любимое слово?

— Меня Анфисой Андреевной зовут. — Сухо добавляет женщина.

— Алиса. — Почти шепчу я.

Проходит ещё пара секунд прежде, чем она добавляет уже ласковее:

— Ты потерпи ещё немного, Алиса, сейчас поглядим, чего у тебя там, и доктор назначит обезболивающее.

Я киваю, как заведённая. Зажмуриваюсь.

«Ещё немного, ещё немного».

— Да не бойся ты, доктор у нас толковый. — Слышится её голос.

Ага. Кто бы сомневался.

Я уже во второй раз просматриваю результаты исследования этой барышни с птичьей фамилией. Кстати, какой? Забыл. Переворачиваю карту. Зябликова, Соколова, Щеглова, Синицына? А, Кукушкина, точно.

Обычно не запоминаю имён пациентов на данном этапе работы: сейчас важно срочно и квалифицированно оказать помощь, главное — цифры и показатели, остальное — потом.

Надо признать, девушка героически вытерпела все положенные в таких случаях манипуляции и пролежала в кабинете ультразвуковой диагностики, сжав зубы и ни разу не пикнув. Впечатляет.

Обычно я не общаюсь с пациентами до постановки диагноза: что касается симптомов и истории болезни, они привычно лукавят, преувеличивают или просто-напросто врут, и тут лучше довериться результатам анализов, а уж их любимые причитания, стенания, вопли или угрозы — эти откровенно раздражают и отвлекают от работы, поэтому стараюсь держаться от них подальше.

— Ну, как? — Спрашиваю я у Анфисы Андреевны, которая входит в ординаторскую.

— Болеутоляющее подействовало. — Отчитывается она. — Пусть и не до конца отпустило, но терпеть уже легче. Крепкая девка, справится. — Усмехается женщина.

Я позволяю себе легкую улыбку. Старшая сестра так редко кого-то хвалит, что я понимаю: эта пациентка ей точно приглянулась. Интересно почему.

— Родственникам сообщила? — Интересуюсь я.

Мне почему-то вдруг становится интересно, ожидает ли кто-то эту пациентку в приёмном.

— Подружка с ней была. — Анфиса Андреевна наливает себе воды. — Передала ей вещи и телефон, теперь больная на связи и сама сообщит всем, кому нужно.