— Значит, Леська нашла себе мужика? Ты уверена? — Виснет на моей руке Катюха.

— Да. — Смеюсь я. — У него бритва и тапки.

— Ну, раз та-а-а-пки, то точно мужик! — Хохочет Катька.

А я вдруг останавливаюсь у витрины ресторана. Моё бедное сердце рвано дёргается и замирает.

— Что? — Хмурится подруга, но затем следует за моим взглядом и тоже застывает у окна.

Там, за стеклом, за дальним столиком мило беседуют Никита и певица Нелли. Они светятся точно так же, как светились мы с Дубровским на наших первых свиданиях. В моей голове за секунду проносятся все наши с ним счастливые моменты.

Чёрт… Иногда судьба даёт нам счастье только взаймы и под слишком большие проценты.

[1] Катерина вольно цитирует фрагмент из стихотворения «Подлиза» Маяковского.

Из моей груди вырывается вздох — беспомощный, тихий. Я даже представить не могла, что это будет настолько больно. Глядя на то фото в газете я думала, что это какая-то шутка, не могла поверить своим глазам, но вживую… Вживую зрелище не оставляло никаких сомнений — это ад.

Катя подхватывает меня под локоть, и только в этот момент я понимаю, что ноги больше не удерживают меня в вертикальном положении.

— Алис! — Бормочет она, вцепляясь в мою руку.

— Всё хорошо, хорошо. — Хрипло отвечаю я, мысленно приказывая своим ногам держать меня ровно. — Я просто… Мне уже лучше.

Чувствую, кружится голова, и на лбу и спине проступает холодный пот. Ощущение у меня сейчас такое, будто по голове ударили тяжелым мешком. Я проваливаюсь в глубокую, тёмную яму, но отчаянно сопротивляюсь, пытаясь хвататься за её края. В ушах нарастает гулкий звон. Кажется, именно так падают в обморок, да?

— Точно? — Голос подруги звучит как сквозь вату.

Мне нужно просто продышаться. Просто вдохнуть глубже и выдохнуть. Вот так, так, и ещё.

— Дыши. — Катя гладит меня по спине.

Вдруг тупая боль внизу живота заставляет меня опереться ладонью на холодное стекло окна.

— Что такое? — Спрашивает она. — Тебе плохо?

— Нет. — Боль ненадолго отступает, и я мотаю головой. — Всё хорошо.

— Я сейчас пойду и всё выскажу этому тупорогому козлу! — Вспыхивает подруга.

— Не надо. — Прошу я, выпрямляясь. — Я сама. Я должна.

Не знаю, что мной движет: обида, ненависть, горечь или сочувствие к той наивной девушке, которая сейчас сидит за одним столом с негодяем и доверчиво смотрит ему в глаза, но я разворачиваюсь и иду к входу в ресторан с твёрдым намерением сказать ему, что… а что? Я и сама не знаю.

Мне просто нужно взглянуть ему в глаза. Или, может, плюнуть в лицо, не знаю. Даже не представляю, зачем я туда иду.

— Алиса! Подожди! — Слышится за спиной голос Кати. — Алис!

Но я уже дёргаю на себя тяжёлые двери.

— Вы куда? — Преграждает мне дорогу охранник. — Туда нельзя.

Я отталкиваю его ладонями и пытаюсь пройти, но передо мной тут же вырастают ещё двое крепких молодых ребят.

— Зал закрыт для посетителей, частное обслуживание. — Один из них хватает меня за предплечье.

— Пусти! — Вырываюсь я.

Да как они смеют трогать меня?!

Я начинаю метаться из стороны в сторону в попытках обойти препятствия, но мужчины непреклонны — встают передо мной живой стеной.