Я часто-часто моргаю, Вадим кашляет, а Аллочка Денисовна разражается смехом:

— Да шучу я! Выдохните уже!

— Мне она уже нравится, — замечает Вадим.

Они чокаются бокалами.

— Вы мне тоже, молодой человек. — Подмигивает шефиня. — Учтите, что я даю ей три месяца, а потом она выйдет на работу, чтобы вести по пути успеха лучший женский журнал в стране. Вы готовы принести себя в жертву ради семьи?

Он застывает от удивления, и в этот момент Барракуда бьёт его по плечу:

— Не могу поверить, что вы купились дважды!

— Ха, а вы весёлая.

— Шесть месяцев! — Строго говорит она. — Всего шесть с рождения ребёнка, и ни днём больше. — Поднимает бокал выше. — За ваше здоровье!

И, пригубив, удаляется.

— А вот и молодожёны! — Восклицает кто-то.

И мы все выстраиваемся в ряд, чтобы поприветствовать Владика и его роскошную невесту. Девушка стройна и необыкновенно красива — как маленькая фея, как хрупкая фарфоровая куколка. Он ведёт её к столу для молодожёнов, приветствует гостей и буквально светится от счастья.

— Мне нужно к окулисту. Я не верю, что вижу это. — Бормочет Катька. — Вадим, у тебя есть знакомый окулист? Такой, чтобы широкий в плечах, красивый, сильный?

— Это тебе травматолог нужен. — Усмехается он. — Они все сильные.

— Если на примете есть красивый холостой травматолог, то я готова сломать себе руку хоть прямо сейчас!

— Папа звонил, — сообщаю я Вадику, когда мы чуть позже кружимся в танце.

Животик у меня только наметился, и, как и говорила врач, я уже чувствую шевеления малыша, но мы с Вадимом всё ещё можем вполне изящно танцевать медленные танцы.

— Что говорит? — Спрашивает Красавин, плавно кружа меня под бархатную мелодию.

— Леся беременна. Радуется.

— Вот как? — Он смотрит в моё лицо, ожидая реакции.

— Я поздравила их.

— Всё правильно. — Кивает Вадим. — У тебя ведь будет сестрёнка или братик. Это прекрасно.

— И всё равно как-то не по себе. — Признаюсь я.

— Это пройдёт. — Обещает он, прижимая меня к себе. — Вы уже общаетесь с Лесей, да и с папой стали видеться чаще. Думаю, что неприятие скоро сойдёт на «нет». К тому же, и мы, и они в ближайшее время будем каждый в своих приятных заботах, и это должно нас сблизить.

— Отсыпь-ка мне немного своей мудрости, доктор. — Улыбаюсь я.

И он целует меня в макушку.

— Кстати. — Вадим замедляется и заставляет меня обернуться. — Это Усов, если я не ошибаюсь? У него, и правда, шикарная бородка.

Я оборачиваюсь и вижу, как Катя танцует с симпатичным молодым человеком. Он что-то шепчет ей на ухо, а она смущённо хихикает. Наверное, бородка щекочет ей шею.

— Усов. — Подтверждаю я.

— Не понимаю, зачем ей травматолог. — Смеётся Вадим.

Мы уходим со свадьбы раньше всех. У меня устали ноги, да и вообще — трезвый пьяному не товарищ. Стало скучно, захотелось домой. Здесь, в нашей съёмной квартире, с моим любимым мужчиной, мне почему-то гораздо уютнее, чем на шумной свадьбе. Да и Вадим был только рад моему решению уехать — он любит уют и покой ещё больше, чем я.

Оставив автомобиль на парковке, мы выходим. Красавин подаёт мне руку, помогает осторожно спуститься — на улице холодно, дорожки обросли льдом. Он поправляет на мне шапку и укоряет за то, что не надела шарф. Я надуваю губки, в шутку вымаливая прощение, а получаю поцелуй. Мы почти доходим до подъезда, когда я вижу припаркованный неподалёку внедорожник Дубровского.