Организатором и вдохновителем ударного труда стал полковник Крячко. После того как «Скорая» забрала еле живого Гурова, он решил, что действовать нужно активнее. Перегнав авто напарника к Главному управлению МВД, Стас направился прямиком к начальнику Управления генерал-лейтенанту Нефедову.
— Товарищ генерал-лейтенант, обстоятельства крайней необходимости, — с этой фразы начал свою речь полковник Крячко. Минут двадцать он пространно объяснял, какие именно обстоятельства заставили его обратиться к высшему начальству, после чего выдал генералу целый список мероприятий, который должны были осуществить его подчиненные.
Надо отдать должное генералу, лишних вопросов он не задавал, резину не тянул и вообще действовал быстро и четко. Надо, значит, сделаем — примерно так звучал его ответ. Всего один звонок со стороны генерала Нефедова, и перед Стасом открылись все двери, его распоряжения получили статус первостепенной важности, а люди на местах выполняли его приказы чуть ли не с опережением.
И все равно, к восьми часам вечера воскресенья, второго дня пребывания Крячко и Гурова в Перми, напасть на след Виктора Удовиченко по кличке Анархист так и не удалось. Крячко совсем выбился из сил. Он гонялся из Управления в больницу, а из больницы обратно в Управление, ездил по каждому сигналу, полученному то от осведомителей, то от участковых, то от дэпээсников, лично проводил допросы, участвовал в рейдах, проверял сигналы по ориентировкам.
Сколько раз за последние двое суток ему казалось, что вот оно, нашли! Сколько раз он разочарованно вздыхал, а то и ругался, и снова ехал в больницу, выяснить текущее положение дел напарника. Состояние Гурова оставляло желать лучшего. Окончательно в сознание он пришел часов через шестнадцать. Глубокой ночью, после суматошного дня, Крячко сидел у его кровати, следил за показаниями приборов, когда Гуров открыл глаза, и взгляд его наконец стал осознанным.
Он не помнил, как в бараке появился Стас, не помнил, как его осматривали врачи «неотложки», не помнил, как везли в городскую клиническую больницу и проводили целый ряд необходимых медицинских мероприятий. Помнил он лишь боль и жажду. Да еще тот факт, что упустил Анархиста. Первый вопрос он задал не о здоровье, а об Удовиченко.
Услышав в ответ, что Анархиста пока не нашли, расстроился жутко. Мало того, что главного свидетеля упустил, так еще и сам из строя вышел. Кто теперь Удовиченко искать будет? Стас, как мог, его успокоил, сообщил о предпринятых мерах и заверил, что к утру Анархист будет сидеть в допросной и заливаться соловьем, выкладывая все, что знает об убийстве Кадацкого.
Но наутро ситуация не изменилась. Трижды за ночь Крячко выезжал на задержание по наводке осведомителей, и каждый раз впустую. По какой-то непонятной причине в родном городе Анархиста не знал почти никто, и, хоть осведомителей и других заинтересованных лиц снабдили копиями фотоснимков Анархиста, ошибочные вызовы сыпались как из рога изобилия.
Один раз Крячко и сам чуть не ошибся, так сильно было сходство человека, принятого осведомителем за Анархиста, с самим Анархистом. Сигнал поступил следующего характера: в зале игровых автоматов на улице Трамвайной больше двенадцати часов сидит молодой мужчина, по внешним данным похожий на Виктора Удовиченко. Было это часов в одиннадцать вечера.